Дэвид Эдмондс: Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Камин — эпицентр ссоры, вспыхнувшей более полувека назад, — обрамлен мрамором; над ним — деревянная резная каминная доска. Маленький, черный, железный камин — скорее из «Дороги на Уиган-пирс», чем из «Возвращения в Брайдсхед». Двери справа от камина ведут в два помещения поменьше, из которых открывается вид на большую лужайку, нисходящую к реке Кем. Теперь обе эти комнаты — учебные аудитории, а тогда одна из них была спальней. В те дни, да и годами позже, обитатели кембриджских колледжей — и студенты, и преподаватели — бегали в халатах через двор в общую ванную.

В 1946 году внешнее великолепие корпуса Гиббса никак не отражалось на состоянии его внутренних помещений. Война закончилась меньше года назад, на окнах все еще было затемнение — напоминание о недавних налетах люфтваффе. Стены были отчаянно грязными, краска на них покрылась сажей и облупилась. В НЗ жил преподаватель, Ричард Брейтуэйт, но комната имела такой же жалкий вид, как остальные, — все та же запущенность, пыль и грязь. Обогревались только с помощью каминов, а центральное отопление и ванны появились лишь после необычайно суровой зимы 1947 года, когда замерзла даже вода, скопившаяся в газовых трубах, и обитатели колледжа, накинув халаты поверх костюмов, вынуждены были таскать на себе мешки с углем.

Хотя с докладами в Клубе моральных наук нередко выступали знаменитые философы, на заседания обычно приходило человек пятнадцать или около того; тем примечательнее, что на выступлении доктора Поппера это число удвоилось. Аудитория НЗ с трудом вместила всех желающих — студентов, аспирантов, преподавателей. Вслед за Витгенштейном пришли почти все слушатели его вечернего семинара — он проводил эти занятия в собственных более чем скромно обставленных комнатах в верхнем этаже башни Уэвелл-корта, через улицу от огромных ворот Тринити-колледжа, где преподавал.

Семинары эти, проходившие два раза в неделю, оказывали на слушателей гипнотическое воздействие. Пока Витгенштейн обдумывал какой-то вопрос, в воздухе висело напряженное, мучительное молчание; потом, когда мысль наконец обретала форму, следовал мощный напор энергии. Студентам было разрешено приходить на семинары лишь с тем условием, что они будут посещать их не как «туристы». В тот вечер 25 октября аспирант из Индии Канти Шах вел записи. Витгенштейн настойчиво спрашивал, что это значит — говорить с самим собой? «Это меньше, чем просто говорить? Сравнимо ли это с записью 2 + 2=4, сделанной на грязной бумаге, с такой же записью 2 + 2=4, сделанной на чистой бумаге?» Один студент предложил сравнение со «звонком, который затихает, и человек не знает, действительно ли он слышит звонок, или это ему только кажется». Витгенштейна это не впечатлило.

Тем временем в самом Тринити-колледже, в комнате, которую когда-то занимал сэр Исаак Ньютон, Карл Поппер и Бертран Рассел пили китайский чай с лимоном и печеньем. День был зябким, промозглым, и у них были все основания радоваться новым утеплителям на окнах. О чем они говорили — неизвестно, хотя существует версия, что замышляли заговор против Витгенштейна.

К счастью, занятия философией, судя по всему, способствуют долголетию. Из тридцати человек, бывших на том заседании клуба, на призыв поделиться воспоминаниями откликнулись девять — письмом, телефонным звонком, а чаще всего электронной почтой из разных уголков планеты — из Англии, Франции, Австрии, Соединенных Штатов Америки, Новой Зеландии. Кому-то из них за семьдесят, а кому и за восемьдесят. В их числе — сэр Джон Вайнлотт, бывший судья Высокого суда Великобритании, знаменитый как тем, что на процессах говорил чрезвычайно тихим голосом, так и резкими отповедями тем, кто просил его говорить громче. Пятеро из девяти — профессоры. Профессор Питер Мунц в свое время приехал в Сент-Джонс из Новой Зеландии, а затем вернулся и стал выдающимся ученым. Его книга Our Knowledge of the Search for Knowledge начинается с инцидента с кочергой: по его словам, это было «символичное и, как теперь уже ясно, пророческое» событие, обозначившее водораздел в философии XX века.

Профессор Стивен Тулмин — известнейший философ с чрезвычайно широким кругом научных интересов, вторую половину своей академической карьеры преподававший в университетах США. Он — автор ряда фундаментальных работ, таких, как The Uses of Argument, и соавтор вызывающе ревизионистского текста о Витгенштейне, в котором философия последнего помещена в контекст венской культуры и интеллектуального брожения fin-de-siecle. В молодости Тулмин был младшим научным сотрудником в Кингз-колледже, но отказался стать ассистентом у Карла Поппера.