Илья Семенов: Billi's Blues - Истории из жизни Билли Новика

Вопрос не в деньгах, не в страхе, не в совести, —
Оставаясь неподвижным, врач продолжал, —
Мне так же не нужно ни славы, ни почести…
«Не навредить» — когда-то я клятву давал».

«Пришёл к тебе я за помощью.
Хотя и звучит всё это, как бред,
Прошу: отрежь эту проклятую голову.
Не нанесёшь ты этим мне вред».

Доктор зажмурился, взяв прозекторский нож,
Перекрестился и сделал пациенту знак:
«Надеюсь, всё это не дьявола ложь,
И моя душа за тобой не провалится в ад».

Голова отскочила, брызнув пеной из рта,
На простынь хлестала алая кровь.
Безголовый поднялся и, как тогда,
На ощупь на кладбище поплёлся вновь.

Он хотел всего лишь себя закопать,
Чтобы покоилась его душа с миром,
Или переродиться и хотя бы кошкой стать,
Или даже дырявым швейцарским сыром.

Так и закончился бы этот рассказ,
Если бы не принципиальность одной особы.
Решил попробовать он ещё раз,
Душой безголового овладеть чтобы.

И вдруг оступился бедняк и в колодец открытый
Провалился и падал до самого дна,
А там, в плаще из заблудших душ сшитом,
На огненном троне восседал сатана.

«Вижу, отказался от моего подарка…
Но у безголовых нет глаз и мозгов,
И все старания твои вышли насмарку.
Глупо попался — вот побега твоего печальный итог.

Как ни пытайся, тебе не сбежать.
Нет места, куда от меня можно скрыться.
Ты не можешь мне даже соврать!
Так что придётся тебе просто смириться.

Запомни, ты теперь — слуга ада,
Но на земле будешь срок отбывать.
Наделю-ка тебя обликом мерзкого гада,
И в этой роли станешь мне помогать».

Безголовый прижался к холодной стене,
Почувствовав во всём теле слабость,
Хотелось заплакать, но слёзы остались в той голове,
И, как всегда, не хватило самую малость.

Сейчас наслаждался бы свежестью сырой земли
И к майскому солнцу прорастал бы цветами,
И пусть навеки остаться без головы,
Но не заниматься бы подлыми дьявольскими делами…

Но вышло как раз всё по-другому:
Безголовый принял внешность мерзкого гада,
Получил задание: сживать со света любого,
Кто противится воле всесильного ада.

Свободное время проводил в мрачных подвалах,
Вспоминая прошлое, каким оно было:
Азартные игры и пьянки в дешёвых барах,
И как потом за это его жена стыдила.

От страшной болезни она умирала в муках,
А он, вдрызг напившись, до дома не мог доползти.
Она сокрушалась о нерождённых детях и внуках,
И умоляла небо самой наказание за всё понести.

Она ведь так сильно его любила,
И готова была вечно за него страдать,
А он не понимал… И небо ему отомстило,
Решив самый страшный на свете урок преподать.

Он столетиями в мыслях себя изводил,
Сгнивал в уродских гримасах на дне подземелья
И, как бы сильно он не просил,
Так и не получил за свои грехи прощения…

За окном ее, заколоченным,
Дождь идет с утра и небо клочьями.
Птицы улетают многоточием
В дальние города…

Голову склонила моя Золушка:
«Может быть, уехать прочь из города?
Грязь вокруг на все четыре стороны,
Вороны да тоска…

Всяко, может, лучше будет где-то там,
А вещи пусть достанутся друзьям-врагам…
Как вороны, всё растащат по своим птенцам —
Стыд и хлам, пыль и срам…

Может, кто и хватится из продавцов,
Кто из инвалидов и сердечных вдов.
Утром в понедельник уж не найдешь концов —
Ни друзей, ни следов…

Кто же к жизни светлой пробудит меня?
Холодом осенним отрезвит меня?
Просто за собою позовет меня?
Иль одной быть мне навсегда…»

На детской площадке
Бухал отставник,
Гулял без оглядки
Один за троих.
Консервная банка
Да рыбки скелет.
Веселый поселок,
А радости нет.

Люди — балбесы,
Все ерунда.
Ты будешь принцессой
Моей навсегда.
Не хочешь — не надо,
Я знаю ответ:
Веселый поселок,
А радости нет.

К чертям боль и старость,
Не надо речей —
Самую малость
Веселья налей!
За каждым окошком
Таится ответ:
Веселый поселок,
А радости нет.

Станцуем на небе,
А нет — под землей.
Пускай не под солнцем,
Хотя б под луной.
Кто же сожрал
Мой счастливый билет?
Веселый поселок,
А радости нет.