Николай Амосов - Автобиография.

И снова, как в первый раз, старость отступила. Снова хорошо хожу, хотя на лестницах шатает. Сердце уменьшилось до размеров 1994 года. Одышки и стенокардии нет.

Живу активной жизнью: пользуюсь вниманием общества, даю интервью, пишу статьи. Подключился к Интернет.

Занимаюсь наукой: совершенствую "Мировоззрение" - обдумываю процессы самоорганизации в биологических и социальных системах, механизмы мышления, модели общества, будущее человечества. Мотивом для работы является любопытство и чуть-чуть тщеславия.

Знаю, что благополучие не стойко, скоро менять стимулятор, а потом, возможно - и клапан. Но смерти не боюсь - помню равнодушие к жизни перед операцией.

В мае приезжал на конференцию мой спаситель - Кёрфер. Мы принимали его дома, я рассказывал об эксперименте, показывал гантели. Он посмеялся, но не запретил упражнения и даже обещал прооперировать, если клапан откажет - в любом возрасте.

Так прошла жизнь. Что в ней было самое главное? Наверное - хирургия. Операции на пищеводе, легких, особенно на сердце, делал больным при угрозе скорой смерти, часто в условиях, когда никто другой их сделать не мог; лично спас тысячи жизней. Работал честно. Не брал денег. Конечно, у меня были ошибки, иногда они кончались смертью больных, но никогда не были следствием легкомыслия или халатности. Я обучил десятки хирургов, создал клинику, потом институт, в которых оперировано свыше 80 тысяч только сердечных больных. А до того были еще тысячи с другими болезнями, не говоря уже о раненых на войне. Хирургия была моим страданием и счастьем.

Все остальные занятия были не столь эффективны. Разве что пропаганда "Режима ограничений и нагрузок" принесла пользу людям. Книга "Раздумья о здоровье" разошлась в нескольких миллионах экземпляров. То же касается и повести "Мысли и сердце", которая была издана на тридцати языках. Наверное, потому, что она тоже замыкалась на хирургию. На страдания.

Кибернетика служила лишь удовлетворению любопытства, если не считать двух десятков подготовленных кандидатов и докторов наук.

Мои статьи и лекции пользовались успехом и льстили тщеславию, а участие в Верховном Совете было скорее вынужденным, служило поддержанию престижа клиники. Вреда людям оно не принесло, и пользы - тоже. Я не кривил душой, не славословил власти, но и против не выступал, хотя и не любил коммунистов - начальников. Однако верил в "социализм с человеческим лицом" пока не убедился, что эта идеология утопична, а строй неэффективен.

В личной жизни я старался быть честным и хорошо относился к людям. Они мне платили тем же. Однако, свои душевные качества не преувеличиваю: не герой и не борец за правду.

Если бы можно начать жить сначала - я выбрал бы то же самое: хирургию и в дополнение - мудрствование над "вечными вопросами" философии: истина, разум, человек, общество, будущее человечества.

Н.М.Амосов, 2001