Антон Долин - Ларc фон Триер - Контрольные работы. Анализ, интервью. Ларс фон Триер. Догвилль. Сценарий

Том берет в руки визитку и смотрит на нее. Пожимает плечами и сует в карман. Затем выходит.

Собрание почти завершилось, когда Том вернулся в молельный дом.

Рассказчик: Когда Том вернулся в молельный дом, собрание почти затихло, главным образом в силу того, что пути решения их общей проблемы были неочевидны. Следовало бы быстро и незаметно избавиться от причины всех их несчастий — и все вернется на круги своя: никто не пытался оспаривать эту идею, и в настоящий момент она находилась в стадии обдумывания. Поэтому появление Тома сразу привлекло внимание. Он не стал ходить вокруг да около, а занял свое место и начал речь без тени чувств, которые могли бы помешать ему ясно изложить суть дела.

Том обращается к собранию.

Том: Да, я втянул вас в эту историю, и вы правы, мой долг — вновь навести порядок. Должен признать, что та версия событий, которую изложила здесь Грэйс возмутила не только вас, но и меня. Ее манера винить во всем других показалась мне весьма неприятной. Моя дорогая, покинувшая нас, мать учила меня, что каждый заслуживает того, чтобы в его вине усомнились. И, Бог свидетель, никто не упрекнет меня в том, что я лишил Грэйс этой привилегии. Спасибо за то, что вы были со мной так терпеливы. Теперь я, как и вы, вижу, что Грэйс опасна для Догвилля и должна уйти. Очевидно, мы не можем сдать ее в полицию, — ведь Грэйс может попытаться отомстить нам за это. Решение этой проблемы далось мне нелегко, но, кажется, ответ на нее у меня в руках.

Том поднимает руку с карточкой.

Том: Многие из вас смеялись над скромной коллекцией, которую я храню в ящике письменного стола. Надеюсь, теперь вы согласитесь, что дело того стоило. Я хранил эту визитную карточку почти год, с то^о самого дня, как Грэйс появилась в Догвилле. В ту ночь у меня была еще одна, зловещая встреча.

Лиз: К чему напускать туман, Том?

Том Старший (шикает на нее): Послушаем, что скажет Том.

Том: Вынужден признать, что я разговаривал с гангстерами.

Собрание изумлено.

Лиз: Врешь! Все это ты сейчас говоришь только для того, чтобы казаться значительным, Том Эдисон!

Том : Я не лгал вам, я просто скрыл тот факт, что разговаривал с гангстерами. Моя совесть была чиста, потому что эта встреча ничего бы не добавила к той истории, которую я вам изложил. Внимания заслуживала только одна деталь — эта визитка. Визитка, которую таинственный человек на заднем сиденье автомобиля, несомненно, облеченный властью, передал мне. Он сказал, что я могу воспользоваться телефонным номером на ней, чтобы поделиться информацией о девушке, которую они ищут. Ему хотелось надеяться на мой звонок, и он даже предложил мне возместить возможный ущерб при помощи некоторой денежной суммы, если я пожелаю оказать ему содействие.

Бен: Если бы мы знали, то не влипли бы в это дело. Мы бы никогда не позволили ей остаться.

Том: Не понимаю, как деньги могли бы повлиять на ход событий.

Бен: В индустрии грузоперевозок такое бывает.

Том: Бен, прошу тебя! Мы приняли Грэйс по доброй воле, проявили милосердие, как сказала бы Марта. Однако вышло так, что наши добрые намерения обернулись против нас. Думаю, у нас есть право воспользоваться этим телефонным номером. Мы не знаем, что они могут сделать с девушкой, когда получат ее. Мы лишь слышали ее слова о том, что они могут прибегнуть к насилию, но все мы знаем, что не стоит доверять ее словам. В любом случае, это представляется мне подходящим решением проблемы, которое не повлечет за собой дополнительных сложностей. И если, в конце концов, мы получим немного наличных, с чего бы нам возражать? Есть вопросы?

У собрания вопросов нет.

Рассказчик:У собрания не было вопросов! Молчаливым согласием все подтвердили правоту Оливии — ведь на предыдущем собрании именно она утверждала, что у Тома доброе сердце.

Появляется надпись:

«СЦЕНА, В КОТОРОЙ ГРЭЙС ПРОСПАЛА, А В ДОГВИЛЛЕ ВОЦАРИЛАСЬ СТРАННАЯ ТИШИНА».

Мы видим Догвилль с высоты птичьего полета. Полдень. В городе суматоха, он полон звуками. В этот погожий осенний день многие вышли на улицу. Грэйс единственная, кто до сих пор в постели. Она открывает глаза. Вдалеке слышен шум сваезабивочной машины на болотах.

Рассказчик: Когда Грэйс открыла глаза после ночи, проведенной почти в беспамятстве, был разгар дня. Солнце светило на ярком осеннем небе, а ночной мороз изукрасил каждую ветку инеем. Первые заморозки преобразили округу, все посвежело и сверкало на солнце. Небо было ярко-голубым, и впервые за долгое время можно было услышать звук машины, забивающей сваи для здания, которое могло быть (или не быть) тюрьмой. Грэйс быстро вскочила. Она сильно проспала. Обычно ее день начинался задолго до восхода солнца. Грэйс попыталась собраться с мыслями, — должно быть, уже полдень! В самом деле, глядя из окна Грэйс на тень от шпиля на крыше молельного дома, можно было заметить, что она совпала с контуром шпиля, а это значило, что полдень наступил. Это соответствовало наблюдениям Джека МакКея, у которого было немало идей и наклонностей, — от них Грэйс предпочла бы держаться подальше, — но почему же ее никто не разбудил? Никто не барабанил в дверь в ярости оттого, что она проспала. Никто не кричал на нее, никто не оскорблял, дети не забрасывали ее постель комьями грязи и даже не разбили то, что осталось от окон сарая. Вдруг она вспомнила, почему этого не произошло. Она вспомнила вчерашнее собрание, и это еще больше ее озадачило. Почему никто не возразил ей? Или даже не убил? В Догвилле не было принято скрывать свое негодование. Может, в конце концов все уладилось? И где же Том?