Олег Царев - Роковые иллюзии

Заметив недавний номер газеты «Правда» на столе возле журнала «Коммунист» с чернильным пятном на обложке, Феоктистов воспользовался временным затишьем в приступе гнева г-жи Орловой, чтобы попытаться ее урезонить. Орловы, очевидно, проявляют большой интерес к Советскому Союзу, сказал он, — указывая на журнал. Мария стала уверять, что это выражается лишь в том, что они берут газеты и журналы на дом в местной библиотеке. Затем она напустилась на советских лидеров послевоенного периода. Она была особенно недовольна заявлением Никиты Хрущева во время его пребывания в Соединенных Штатах, когда он сказал, что хотел бы, выйдя на пенсию, жить на американской ферме, если бы это позволил Центральный комитет. Это Мария Орлова считала «крайне непатриотичным заявлением, недостойным руководителя великого народа». Феоктистов сделал вывод, что г-жа Орлова была, по всей видимости, убежденной русской патриоткой, и у него появилась надежда, что он еще сможет завоевать ее доверие. Однако это было нелегко сделать, поскольку г-жа Орлова все еще угрожающе размахивала револьвером, и он был вынужден отступить из квартиры в коридор. Феоктистов встревожился, когда в коридор неожиданно вышел один из соседей. Хотя Мария Орлова успела спрятать револьвер под передником, он боялся, что револьвер может выстрелить случайно [6] В интервью, данном Цареву в 1992 году, Феоктистов сказал, что не упоминал о револьвере и официальном докладе, направленном в Москву, с тем чтобы не встревожить чрезмерно осторожный Центр. Оценка Феоктистовым результатов первой встречи была отнюдь не пессимистичной, и он надеялся, что получит разрешение встретиться с Орловым еще раз. Именно поэтому эпизод с Марией, угрожавшей Феоктистову револьвером, не вошел в статью Царева об Орлове, появившуюся в газете «Труд» от 20 декабря 1990 г. Статья была написана на основе архивных документов КГБ, в которых этот эпизод не упоминается. Сам Царев не знал до конца этой истории, пока не взял интервью у Феоктистова в 1992 году. Сокрытие Феоктистовым эпизода с револьвером в официальном докладе было с его стороны нарушением дисциплины. Однако, полагаясь на свой опыт и зная, как работает бюрократический механизм, он был уверен, что профессиональная интуиция его не подведет, и был готов пойти на рассчитанный риск, который и принес ему успех. Эта ситуация служит иллюстрацией к извечному конфликту между практиком и бюрократией, психологически неспособных одинаково оценивать ситуацию. Такого рода противоречие часто используется в художественной литературе и шпионских боевиках. .

«У меня, кроме Саши, никого нет», — продолжала бушевать г-жа Орлова, рассказывая Феоктистову о том, как в 1940 году умерла их больная семнадцатилетняя дочь. Это произошло всего через четыре года после того, как они были вынуждены спасаться бегством в Соединенные Штаты от сталинских «отрядов смерти». Феоктистов узнал также, что Орловы жили без работы в течение четырнадцати лет. Мария рассказала ему, что, когда денежные сбережения подошли к концу, им пришлось питаться одними кукурузными хлопьями. Они не имели возможности нормально жить вплоть до 1953 года, когда получили гонорар за книгу Орлова «Тайная история преступлений Сталина», послужившую основанием для сенсационных заголовков в прессе после ее опубликования отдельными сериями в журнале «Лайф». Печальный рассказ о тяготах жизни Орловых не содержал важных сведений, собрать которые было поручено Феоктистову, но это были те немногие существенные подробности, о которых он мог доложить Москве после своего возвращения в Нью-Йорк. (Как ни удивительно, но в досье архивов КГБ не упоминается о том, что г-жа Орлова угрожала ему револьвером. Феоктистов объяснил, что он не упомянул об этом факте, поскольку не хотел рисковать возможностью еще раз встретиться с Орловыми [7] Интервью Феоктистова. .)

«Беседа наша была напряженной, — вспоминал Феоктистов, — и временами Орлова собиралась уходить, но все-таки оставалась, как будто что-то притягивало ее ко мне». В своем официальном докладе он утверждал, что после часового противостояния лед недоверия г-жи Орловой несколько растаял. Однако ему не удалось уговорить женщину разрешить встретиться с ее супругом в тот день еще раз, и, посчитав, что сейчас он больше уже ничего не узнает, завершил встречу, передав ей привет от сестер. Он заверил Орлову, что у них все благополучно и что в Советском Союзе у них хорошая работа. Это лишь вызвало у Орловой новый прилив враждебности, и она грубо отрезала: «Это не может быть правдой».