Даниил Краминов - Правда о втором фронте

Вопреки позднейшим писаниям англо-американских пропагандистов и генералов, союзное командование в то время неоднократно подчеркивало выдающееся значение действий Советской Армии для всего хода событий на западе. Крах немецких замыслов и провал арденнского наступления прямо связывался тогда с наступательными операциями русских на востоке. Офицер штаба 21-й группы заявил на пресс-конференции 16 января 1945 года: «Сильный ветер из России начинает очищать тяжелую атмосферу на западе и открывает возможность ведения наступательных операций на нашем фронте». 23 января 1945 года начальник разведки 21-й группы бригадный генерал Вильяме признал, что занесенный над американскими войсками немецкий танковый кулак был отведен русскими. 31 января 1945 года бригадный генерал ФУрД (разведка ШЕЙФа) утверждал на пресс-конференции в Париже, что «русское наступление серьезно отразилось на положении Западного фронта. Полная инициатива, которой располагали немцы, выпала из их рук. Им пришлось повернуться к нам спиной и перейти от наступления к обороне». Начальник штаба 21-й группы генерал Гюинган начал свой доклад 4 марта 1045 года заявлением, что соотношение сил на Западном фронте, как и вообще в Европе, решительно изменилось в течение зимы в основном благодаря наступлению Советской Армии. (Эти признания были сделаны на закрытых пресс-конференциях, они не предназначались для широкой публики; военные лишь констатировали бесспорный факт и нехотя отдавали должное союзному сотрудничеству, которое показало немцам, что значит война на два фронта.) Генерал Паттон, с которым нам снова довелось встретиться в начале февраля в Люксембурге, смеясь, спрашивал: «Разве вы не с востока? (Мы ехали из Страсбурга.) Немцы так поспешно удирали туда, что я ожидал появления ваших парней из-за соседнего холма…»

Советское наступление, которое ожидалось с таким напряжением всеми, начиная от командующих армиями и кончая рядовыми, вызвало вздох облегчения. Чтобы поднять настроение бойцов, офицеры объявили солдатам о начале советского наступления в тот же день, когда штаб союзников получил секретное донесение об этом. Они решили не ждать официального советского сообщения. «Эти русские, — объяснил офицер, — могут молчать несколько недель, а потом объявят, что Берлин взят и война окончена Мы не можем ждать так долго» Солдатам приказывалось идти навстречу русским: они, как казалось всем, находились совсем недалеко. Появление Советской Армии за спиной немцев, еще державших Западный фронт, было физически ощутимо.

Попытка добраться до Арденн в разгар боев не удалась. Американские военные власти, как объяснили нам в штабе 21-й группы, решительно возражали против поездок корреспондентов на фронт. Мы ходили на ежедневные пресс-конференции, где сообщения для печати занимали две-три минуты, а закрытая информация затягивалась на полчаса. Сначала офицеры штаба относились к арденнскому сражению как к чисто американскому делу. Они неизменно информировали нас прежде всего о мелких событиях на британском и канадском фронтах, затем переходили к американскому. Иногда они делали прозрачные намеки на то, что американцы плохо информируют их. Один из офицеров, слывший остряком, начал однажды свой обзор словами: «Согласно сообщению лондонского радио обстановка на фронте складывается так…»

21 января 1945 года начальник службы общественных связей группы бригадир Невиль явился на пресс-конференцию возбужденный и торжествующий: генерал Эйзенхауэр назначил фельдмаршала Монтгомери командующим четырех армий: британской, канадской и двух американских.

— Они вынуждены вернуться к тому положению, которое было в Нормандии.

Бригадир воздержался от того, чтобы дать местоимению «они» собственное имя, но мы понимали, что он имел в виду американцев. Этот вывод Невиля был так многозначителен, что корреспонденты Соединенных Штатов, число которых сильно возросло, возмутились.

Корреспондент армейской газеты «Старз энд страйпс», пригласивший меня после пресс-конференции в свою машину, клял англичан всю дорогу до отеля. Несмотря на секретность назначения Монтгомери, английским корреспондентам, по его словам, шепнули, чтобы они просунули эту весть в печать и на радио: англичане хотели рекламы для Монтгомери. Уже через несколько дней английская пропаганда преподносила Монтгомери всему миру как грядущего избавителя от немецкого разгрома. Эта реклама особенно усилилась, когда разведка 21-й группы обнаружила, что 6-я танковая армия СС начала оттягиваться назад, чтобы быть переброшенной на восток. Да и до этого союзное командование знало не только размер советских приготовлений, но и день нашего наступления в Польше. Поэтому англичане безошибочно могли «предсказывать» неизбежность избавления от немецкого нашествия в Арденнах.