Даниил Краминов - Правда о втором фронте

Дороги войны извилисты и утомительны. Чтобы попасть на север, я отправился на юг. Мне пришлось совершить перелет через всю Африку. Огромная четырехмоторная лодка «Викинг» за четыре дня перенесла нас из поздней северной весны с ее буйным цветением и щедрым теплом прямо в серую, неприветливую осень южного полушария. Мы разминулись с летом где-то в экваториальных широтах и не заметили, как это случилось: «Викинг» летел на юг на высоте трех-четырех тысяч метров, а лето шествовало на север по опаленной африканской земле.

На борту «Викинга» разместились почти два десятка пассажиров. Они заметно отличались один от другого, несмотря на однообразие военной формы. Со своего места, у переднего окошка, я мог видеть несколько английских офицеров, вежливых, но замкнутых; двух американских штабистов, непрестанно жующих резинку; толстого французского полковника; греческого генерала с черными-пречерными и, как казалось, колючими усами и такими же черными колючими глазами. В дальнем углу самолета расположилась пестрая группа штатских. Их национальность не легко было определить сразу.

Рядом со мной сидел майор штаба 10-й британской армии, необыкновенно длинный и тощий. При каждой попытке встать и выпрямиться он стукался головой об алюминиевый потолок и вслед за этим резко перегибался в поясе, заставляя соседей на мгновение сдерживать дыхание: мы боялись, что вот-вот раздастся треск и майор переломится надвое. У него было бледное лицо; под белесыми бровями прятались выцветшие голубоватые глаза. С его сухой и блеклой внешностью не вязался очень живой и общительный нрав. Еще на Ниле, у Каира, откуда мы стартовали ранним погожим утром, майор стал посмеиваться надо мной. Он уверял, что корреспонденты обычно стараются быть подальше от мест описываемых ими событий, чтобы ничем не сдерживать свою фантазию. Майор обвинил меня в преднамеренном бегстве от событий, назревающих в Средиземноморье. Французский полковник осведомился, не намекает ли майор на возможность открытия второго фронта с юга. Майор улыбался, говоря всем своим видом, что у него не так-то легко выведать военную тайну.

В Кисуму, на озере Виктория, куда мы прилетели к вечеру второго дня, майор, выпив лишнее, вернулся к этому разговору и предложил даже пари, что я прозеваю «самую сенсационную историю» в моей жизни. Австралийский редактор, обнаруженный мной среди штатских, скрепил наше пари. Редактор вздыхал и укоризненно смотрел на меня: он, видимо, тоже был «посвящен» в тайну второго фронта.

Я проиграл пари уже на другой день. «Викинг» стартовал с озера Виктория, когда всходило солнце, и сразу взял курс на Индийский океан. Мы не пролетели еще и половины пути, как вдруг многие из моих спутников обнаружили признаки необычайного волнения. Они вставали со своих мест, возбужденно говорили о чем-то, пожимали друг другу руки. Мы только что миновали гору Килиманджаро. Она проплыла справа, вблизи от нас, сверкая снегами, сквозь которые прорезывались черные скалы. Сидевший напротив меня старый щупленький полковник из английского военного министерства, показывая в окно, прокричал мне в самое ухо:

— Знаменитая Килиманджаро…

Я не знал, чем она, собственно, знаменита, и поэтому, наблюдая общие рукопожатия, решил, что англичане поздравляют друг друга с тем, что видели самую высокую гору Африки. Но в эту же минуту майор подал мне радиотелеграфный бланк. Взволнованным, прыгающим почерком самолетного радиста на бланке было написано: «Ура! Пантеллерия наша. Союзные войска высадились на итальянской территории!» Редактор пустил в круговую флягу с виски: за второй фронт! Пили все из маленькой, чуть-чуть побольше наперстка, серебряной крышки. В Момбасе на берегу Индийского океана, пока шли к вокзалу, говорили только о захвате острова Пантеллерия. За обедом снова пили за второй фронт. Старенький полковник расчувствовался после двух стопок виски и пошел вокруг длинного стола пожимать руки американским штабистам и советскому корреспонденту, как союзникам и собратьям по оружию.

— Джентльмены! — провозглашал он. — Джентльмены мы присутствуем при величайшем событии нашей истории: Запад протягивает руку дружбы и помощи Востоку…

Когда мы возвращались к самолету, майор восторженно говорил о военном значении и предполагаемом техническом совершенстве операции по захвату крупной морской крепости.

— Хотел бы я посмотреть на эту схватку! — восклицал он… Этого же хотели и другие, но, вероятно, никто не желал этого больше, чем корреспондент, проигравший пари.