Даниил Краминов - Правда о втором фронте

Английские мюнхенцы благословляли германское нападение на Советский Союз: поход против единственного социалистического государства целиком соответствовал классовым интересам британской правящей верхушки. Неизбежное ослабление фашистской Германии отвечало также ее интересам. Они мечтали о том, чтобы Советский Союз и Германия обескровили себя, предоставив Британии вершить судьбами Европы единовластно. Наиболее ярко эти вожделения выразил сын премьер-министра Рандольф Черчилль, который как-то бросил замечание, что идеальным исходом войны на Востоке был бы такой, когда последний немец убил бы последнего русского и растянулся мертвым рядом. Возможно, что недалекий сынок выболтал то, о чем мечтал хитрый папаша.

Учитывая эти стремления британской правящей верхушки, консервативно-лейбористское правительство Черчилля избегало конкретных и действенных шагов, которые могли бы облегчить бремя Советской Армии.

Потребовался энергичный напор со стороны Советского Союза, чтобы заставить правительство Черчилля вспомнить о своих обещаниях и союзных обязательствах. На конференции руководителей трех великих союзных держав в Тегеране в 1943 г. было, наконец, решено открыть второй фронт в Западной Европе.

Сначала казалось, что реакционные «политические генералы», о которых говорил майор Стоун, молча проглотили декларацию союзников, выражающую готовность нанести совместный удар по гитлеровской Германии не только с востока и юга, но и с запада. Со страниц газет мюнхенских близнецов — братьев лордов Кемзли и Кемроза раздалось недовольное бурчание, но оно прозвучало глухо и невнятно. Голос одобрения тегеранских решений был настолько мощен, что лишь политические самоубийцы осмеливались открыто выступать против них.

Однако за кулисами политической арены разгорелась ожесточенная борьба. Она вырвалась наружу совершенно неожиданно и в весьма оригинальной форме.

Возвращаясь в Англию после встреч с турецким президентом Иненю, Черчилль заболел воспалением легких и слег в маленьком североафриканском городе Маракеш. Премьеру незадолго до этого исполнилось шестьдесят девять лет, это было не первое легочное заболевание в жизни Черчилля, поэтому расчетливые политиканы стали лихорадочно готовиться к возможности появления вакантного места у штурвала управления страной.

Мюнхенцы решили, что настал удобный момент вылезти из подполья на политическую авансцену. Они стали продвигать к руководству страной старого делового друга и политического соратника Чемберлена — сэра Джона Андерсона в противовес кандидату «умеренных», или «здравомыслящих», консерваторов Антони Идену. Оба кандидата в преемники Черчилля были его близкими друзьями и одного — Андерсона, канцлера казначейства — по традиции именовали «правой рукой премьер-министра», а другого — Идена, министра иностранных дел, — «левой рукой».

«Проба сил» не состоялась: Черчилль вернулся в Лондон живым и здоровым. Правое крыло консервативной партии атаковало Идена за его якобы «слишком мягкое» отношение к русским (в связи с переходом Советской Армией старых границ Польши). Черчилль, как утверждали, готов был тогда пожертвовать Иденом в угоду консервативным зубрам. Лишь опасность осложнить отношения с союзниками удержала Идена на посту министра. К тому же военно-политическая обстановка в Европе далеко не благоприятствовала расцвету активности английских мюнхенцев. По мере продвижения сокрушительного урагана войны с востока на запад, к границам Германии, угасал воинственный пыл реакционных «политических генералов», редело их войско.

На европейской арене появился новый, решающий фактор. Разгромив летом 1943 года между Орлом и Курском основные силы гитлеровской Германии и очистив в течение осени и зимы всю Украину, Советская Армия вышла к границам Польши, Румынии, подошла к карпатским перевалам. С гигантским прибоем советского наступления сливалась борьба внутренних сил сопротивления в оккупированных немцами странах. Многочисленные и многолюдные партизанские отряды превращались в патриотические партизанские армии. В Чехословакии, Польше, Болгарии, во Франции, Бельгии, Норвегии, Югославии, Албании, Греции и Северной Италии эти партизанские армии действовали плечом к плечу с левыми демократическими организациями. Коммунисты, показавшие образец патриотизма и самоотверженности, возглавляли вооруженную борьбу против немцев. «Европейская крепость» Гитлера оказывалась под непосредственным ударом не только извне, но также изнутри. «Гитлеризированную» Европу ожидал последний штурм, подготовленный победами Советской Армии; уже близился полный распад Европы на части, за которым должно было последовать окончательное крушение фашистской Германии.