Сергей Витте - Воспоминания. Том 2

Эта болезнь и вызвала проект Шванебаха оставить, по крайней мере, часть армии в Сибири и во всяком случае, задобрить их, объявив для них особую привилегию на получение сибирских земель...

Можно без всякого преувеличения сказать, что вся Россия пришла в смуту и что общий лозунг заключался в крике души "так дальше жить нельзя", другими словами, с существующим режимом нужно покончить. А для того, чтобы с ним покончить, явились борцы действия и мысли во всех без исключения классах населения и не единичные, а исчисляемые многими тысячами. Большинство же, не двигаясь, совершенно сочувствовало действующим. Все объединились в ненависти к существующему режиму и только тогда, когда был не только поставлен, но и фактически проведен вопрос, чем ненавистное будет заменено (17 октября), было разрушено единение ненависти к существующему; явились партии, которые пожелали каждая перекроить управление по своему и затем - ожесточенная борьба этих партий, происходящая до ныне. 17 октября разрушило единение чувства ненависти к существующему, разбило борьбу, направленную лишь на "существующий режим", на борьбу и ненавистничество партийное.

Со дня моего возвращения из Америки я ясно видел, что смута растет не по дням, а по часам, все усиливаясь и усиливаясь.

В конце сентября и начале октября она начала бить наружу фонтаном. Не говоря об окраинах, революция вырывалась наружу 495 всюду. Под моим руководством, в бытность мою председателем совета, составлена одним чиновником рукопись под названием "Накануне 17 октября", - она находится в моем архиве (см. дополнения на ldn-knigi) . Начались усиленные забастовки почти во всех фабричных районах, затем, забастовали железные дороги. Наивный князь Хилков, начавший свою карьеру машинистом железной дороги, человек очень хороший, но рамолик (вообще, ему было бы уместнее оставаться железнодорожным служащим, нежели быть министром), пробрался в Москву, дабы там урезонить машинистов, так как центр, руководящий железнодорожными забастовками, была Москва. Он сам сел на паровоз и хотел повлечь за собою машинистов, но последние надсмеялись над его наивностью. Одним словом, в России наступил полный хаос.

Будучи в то время простым наблюдателем, я не располагаю сведениями о всех тех смутах, связанных с пролитием крови, которые в течение второй половины сентября и первой половины октября 1907 года (опечатка, правильно 1905 г.!; ldn-knigi) происходили в России, но ими были исчерпаны страницы всех газет.

В особенности же происходил полный хаос в суждениях газет и действиях правительства, которое в значительной своей части забастовало, а в другой кидалось из стороны в сторону; это последнее, главным образом, относится к генералу Трепову - диктатору, первому доверенному Его Величества. Как житель Петербурга, я могу более точно рассказать, что происходило в Петербурге. Фабрики были закрыты и рабочие проводили время в митингах, а затем, в хождениях по улицам; к массе рабочей примкнули, конечно, и так называемые хулиганы.

Высшие учебные заведения сначала служили местом революционных митингов, а потом они закрылись и большая часть студенчества проводила время также, как и рабочие. Печать вышла из всякого надзора и законопочитания. Городские железные дороги забастовали, вообще, движение по улицам в экипажах почти прекратилось, прекратилось также освещение улиц, жители столицы вечером боялись выходить на улицу, прекращалось и водоснабжение, телефонная сеть бездействовала, забастовали все железные дороги, доходящие до Петербурга. Государь с Августейшим семейством находился в Петергофе и сообщение с Ним производилось только на казенных пароходах.

Деятельность и нахальство противоправительственной власти росли ежедневно, всякие союзы и союз союзов ежедневно изрекали резолюции, все клонившиеся к подрыву власти и уничтожению существующего режима. Революционная пропаганда деятельно проникала в войска и находила адептов в отпускных, которые требовали, чтобы 496 их отпустили. В некоторых воинских частях происходили беспорядки, моряки совсем вышли из повиновения, постоянно проявлялись бунты в черноморском флоте (история с броненосцем "Потемкиным", бывшая еще несколько месяцев ранее, просто баснословна). В Петербурге, морской экипаж, помещавшийся в казармах рядом с конной гвардий, взбунтовался и ночью пришлось его посредством военной силы арестовать и на баржах переправить в Кронштадт. В Кронштадте также было не благополучно, моряки постоянно производили смуту и проч.