Мохандас Ганди - Моя жизнь

— Хоть сейчас, если вам угодно.

Я был очень доволен и тотчас начал диктовать ей письма.

Она стала для меня не просто машинисткой, а скорее дочерью или сестрой. У меня почти не было оснований быть недовольным ее работой. Часто ей доверялись дела на суммы в тысячи фунтов стерлингов, она вела и бухгалтерские книги. Она завоевала мое полное доверие, но что гораздо важнее, поверяла мне свои самые сокровенные мысли и чувства, обратилась за советом при выборе мужа, и я имел удовольствие выдать ее замуж. Когда же исс Дик стала м-с Макдональд, она вынуждена была оставить службу у меня, но даже и после замужества оказывала мне кое-какие услуги, когда мне приходилось к ней обращаться.

Однако теперь вместо нее нужно было найти новую стенографистку, и мне удалось нанять другую девушку. То была мисс Шлезин, представленная мне м-ром Калленбахом, о котором читатель узнает в свое время. Сейчас она работает учительницей в одной из средних школ в Трансваале. Когда же она пришла ко мне, ей было примерно лет семнадцать. Иногда м-р Калленбах и я просто выходили из себя из-за некоторых черт ее характера. Она пришла к нам не столько для того, чтобы работать в качестве стенографистки, сколько стремясь, приобрести опыт. Расовые предрассудки были ей совершенно s. чужды. Казалось, она не считалась ни с возрастом, ни с опытом человека. Она не колеблясь могла даже оскорбить человека, высказав ему в лицо все, что думает о нем. Ее порывистость часто ставила меня в затруднительное положение, но ее простодушие и непосредственность устраняли все трудности так же быстро, как они возникали. Я часто подписывал, не просматривая, письма, которые она печатала, так как считал, что она владеет английским языком гораздо лучше, чем я, и всецело полагался на ее преданность.

Долгое время она получала не более шести фунтов стерлингов в месяц и никогда не соглашалась получать больше десяти. Когда же я стал убеждать ее взять больше, она сказала:

— Я здесь не затем, чтобы получать у вас жалованье. Я пришла к вам потому, что мне нравится работать с вами, нравятся ваши идеалы.

Как-то ей пришлось попросить у меня 40 фунтов стерлингов, но она настояла на том, что берет их только в долг и выплатит всю сумму за год. Ее мужество было равно ее самоотверженности. Это была одна из тех немногих женщин, которых я имел удовольствие знать, чья душа была чиста, как кристалл, а в мужестве она не уступила бы любому воину. Теперь она уже взрослая женщина. Я не знаю сейчас так хорошо ее умонастроений, как в то время, когда она работала вместе со мной, но воспоминание о знакомстве с этой молодой дамой навсегда останется для меня священным. Поэтому я покривил бы душой, если бы утаил то, что знаю о ней.

Работая, она не знала покоя ни днем, ни ночью. Отваживаясь отправляться поздно вечером с поручением, она сердито отвергала всякое предложение сопровождать ее. Множество индийцев обращались к ней за помощью и советом. Когда же во время сатьяграхи почти все руководители были брошены в тюрьму, она одна руководила движением. Она распоряжалась тысячами фунтов стерлингов, на ее руках была огромная корреспонденция и газета «Индиан опиньон», но она, казалось, не знала усталости.

Я мог бы очень долго говорить о мисс Шлезин, но лучше закончить эту главу характеристикой, данной ей Гокхале. Гокхале был знаком со всеми моими товарищами по работе. Многие ему нравились, и он не скрывал своего мнения о них, однако первое место он отводил мисс Шлезин.

— Я редко встречался с такой жертвенностью, чистотой и бесстрашием, как у мисс Шлезин, — заявил он. — Среди ваших сотрудников она, помоему, стоит на первом месте.

Прежде чем продолжить рассказ о других моих хороших знакомыхевропейцах, должен остановиться на некоторых важных обстоятельствах. Однако прежде следует рассказать об одном из знакомств. Мисс Дик не могла справиться со всей работой, нужны были еще помощники. Выше я уже говорил о м-ре Ритче. Я хорошо знал его. Он был управляющим коммерческой фирмы, а теперь соглашался расстаться с фирмой и работать под моим руководством. Он сильно облегчил мне работу. Примерно в это же время адвокат Маданджит предложил мне вместе с ним издавать газету «Индиан опиньон». Прежде он уже занимался издательским делом, и я одобрил его предложение. Газета стала выходить в 1904 году. Первым ее редактором был адвокат Мансухлал Наазар. Но основное бремя работы легло на меня, и почти все время я был фактически издателем газеты. Это произошло не потому, что Мансухлал не мог выполнять эту работу. В бытность свою в Индии он много занимался журналистикой, но никогда не решился бы писать по таким запутанным проблемам, как южноафриканские, предоставляя делать это мне. Он питал глубочайшее доверие к моей проницательности и поэтому возложил на меня ответственность за составление редакционных статей. Газета выходила еженедельно. Вначале она выпускалась на гуджарати, хинди, тамили и английском языках. Но я убедился, что издания на тамили и хинди не нужны. Они не выполняли своего назначения, и я прекратил их издание: я понимал, что продолжать выпуск газеты на этих языках было бы даже заблуждением.