Степан Красовский - Жизнь в авиации

Командиром радиоотделения в отряде был старший унтер-офицер Н. А. Кузнецов. Он ведал всеми радиостанциями, установленными на самолетах, и учил летчиков-наблюдателей правильной эксплуатации их в воздухе.

Меня назначили старшим наземного радиоотделения.

- Будете держать связь с самолетами, корректирующими артиллерийский огонь, - сказал командир отряда. А для того чтобы я хорошо усвоил обязанности, он решил показать работу летчика-наблюдателя на практике.

Легкий апрельский ветерок мягко гладил первые ярко-зеленые ростки молодой травы. На душе было светло и радостно, когда я шел к самолету. Приноравливаясь к ритму собственных шагов, повторял одни и те же слова: "Сей-час по-ле-чу! Сей-час по-ле-чу!" Вот тогда и состоялся мой первый полет с летчиком Микутским.

Вскоре расчет радиостанции отправили для корректировки артиллерийской стрельбы ближе к линии фронта, в деревню Белую. Там находился командный пункт 28-го артиллерийского дивизиона.

Получая с борта самолета данные о разрывах снарядов, мы передавали их артиллеристам, которые вносили необходимые уточнения в свои расчеты. Поскольку радиус действия радиостанции при передаче ключом составлял всего десять двадцать километров, связь самолета с землей часто нарушалась. Для надежности передачи сведений летчикам приходилось улетать из района цели ближе к радиостанции.

Однажды майским утром над нашими войсками появился немецкий самолет. Очевидно, его экипажу поручили корректировать стрельбу своей артиллерии, чтобы подавить батарею у деревни Белой. Мы связались по телефону с артиллеристами и тотчас же начали получать от них данные о месте разрывов вражеских снарядов.

Приемник радиостанции удалось настроить на волну самолетного передатчика противника. Появилась возможность раскрыть код, которым пользовался немецкий корректировщик. Едва кончалась серия точек и тире, передаваемых врагом, как с нашей батареи сообщали: "перелет двести метров", "разрывы слева в ста метрах". Сопоставляя радиограммы и сведения, полученные по телефону, мы поняли немецкую систему корректирования артогня и раскрыли код.

Когда на другой день самолет противника прилетел вновь, мы начали "помогать" ему. Наша радиостанция вела такую передачу, что путала противнику все карты. Разрывы вражеских снарядов не приближались к намеченной цели, а удалялись от нее. Затем немецкая артиллерия вообще прекратила огонь.

Начальник артиллерийского отделения 25-го авиаотряда штабс-капитан Георгий Петрович Кадин остался очень доволен нашей работой. Вскоре он приехал к нам, чтобы установить более тесное взаимодействие авиаторов с артиллеристами. Смуглый, высокий, с черными усиками, штабс-капитан сразу завоевал сердца солдат. Относился он к подчиненным с уважением, часто советовался с ними. Это был грамотный офицер, хорошо знавший боевые свойства артиллерии и возможности авиации.

Кадин получил образование в Казанском университете, известном своими демократическими традициями. Потом он закончил Михайловское артиллерийское училище. Командовал на фронте батареей, затем артдивизионом, успел совершить немало боевых подвигов. За личную храбрость он был награжден Георгиевским крестом и именным оружием.

Штабс-капитан был не только способным артиллеристом, но и лучшим разведчиком и корректировщиком нашего отряда. Он чаще других поднимался в воздух в качестве летчика-наблюдателя.

Позже Кадин без колебаний перешел на сторону революционного народа, и вполне естественно, что, создавая на базе 25-го корпусного отряда авиационную часть молодого советского Воздушного флота, солдаты избрали первым командиром бывшего штабс-капитана. Во время гражданской войны Кадин работал в Управлении авиации действующей армии, затем принимал активное участие в создании авиационной промышленности и был главным инженером одного из авиазаводов.

Наступило лето. Боевая работа продолжалась. Почти каждый день мы вступали в связь с самолетами, получали координаты разрывов снарядов и передавали артиллеристам. Привычный ход событий лишь изредка нарушался вражеским артобстрелом или воздушным боем.

Продолжая антинародную политику, Временное правительство решило организовать наступление на нашем участке фронта. Появились новые воинские части. Летчики 25-го отряда стали чаще летать на разведку.

За несколько дней до наступления на станцию Залесье приехал сам Керенский. Глава Временного правительства с большим пафосом призывал солдат идти в бой "за революцию". Но его словам никто не верил. После отъезда Керенского в землянках появились листовки с призывами: "Долой войну!", "Землю крестьянам!", "Фабрики и заводы - рабочим!".