Николай Киселев-Громов - Лагери смерти в СССР

Среди заключенных автор книги выделяет четыре группы — нэпманов, крестьян, "каэров" (контрреволюционеров) и прочих. Эта классификация не выдерживает критики: обязательное "единство основания деления" в ней грубо нарушено. Крестьяне поэтому находятся среди всех трех последних групп, выделенных автором; с другой стороны, каэрами, по советскому словоупотреблению, являются все заключенные в лагерях. Эту ошибку автора можно в значительной степени исправить, если слово "каэры" в его классификации заменить словом "интеллигенция", ибо она и является преобладающей в составе заключенных третьей группы. В этом смысле не раз употребляет слово "каэры" и сам автор на протяжении своей книги... Невозможно исправить на основании текста книги другой недостаток в авторской характеристике населения СЛОНа — отсутствие указаний на численность каждой из основных групп заключенных (крестьян, нэпманов, рабочих, интеллигенции). Мы прибегли поэтому к другим источникам сведений о СЛОНе — печатным и устным. [3] [3] Источниками этих сведений были: упомянутые выше печатные издания о СЛОНе («Соловецька каторга» и «Соловки» генерала Зайцева), корреспонденции в «Возрождении», написанные со слов бежавших нз СЛОНа; наши личные расспросы эмигранта, окончившего заключение в СЛОНе в 1929 году. На основании их и настоящей книги, с уверенностью можно утверждать: 1. Среди заключенных СЛОНа представлены буквально все общественные группы и подгруппы, которые можно выделить в составе населения современной России; 2. крестьяне среди заключенных СЛОНа находятся в подавляющем большинстве. Там, по утверждению корреспондента "Крестьянской России", «напрасно будете искать привычные фигуры контр-революционеров: крестьяне, поголовно крестьяне. Редко-редко среди них попадается еще сельский учитель». Население СЛОНа гораздо более дифференцировано в сравнении с заключенными других лагерей. Это отличие СЛОНа от остальных лагерей подчекистской России — самое важное и даже единственно важное. В остальном все лагеря походят друг на друга.

Сходство всех лагерей, доходящее до подобия, проистекает прежде всего из одинаковых задач, поставленных перед ними ОГПУ. Этих задач три: первая — изолировать «врагов советской власти» от остального населения; вторая — предельно-полно и с наименьшими затратами использовать труд заключенных для хозяйственных и военных целей власти; третья — физически уничтожить «втихую» и без «шухера» (как выражаются чекисты в лагерях) подавляющее большинство заключенных. Третья задача лагерей менее отчетлива, чем две первых, в качестве сознательно поставленной цели [4] [4] Для автора книги эта цель несомненна. В письме к нам он подтверждает свое убеждение фактом, который полезно привести. В 1928 г. на должность помощ. нач. СЛОНа из Москвы был прислан Ященко. Он энергично принялся за улучшение условий жизни заключенных. Начальник СЛОНа Эйхмонс был в это время в отпуску. Вернувшись нз него и узнав о мероприятиях Ященко, Эйхмонс донес о них в ОГПУ. Последнее срочно отозвало Ященко обратно в Москву и понизило в служебном положении. В соответствующем приказе по ОГПУ отозвание Ященко мотивировалось «искривлением линяя СЛОНа» и«неспособностью» Ященко как администратора. , но бесспорна и ясна в качестве объективного последствия условий, в которых живут заключенные лагерей. В качестве рабочей силы, их используют так беспощадно-полно, а дают им в смысле пищи, одежды, жилищных условий и медицинской помощи так бесчеловечно мало, что смерть является обязательным элементом в уравнении, на одной стороне которого стоит расход жизненной энергии, а на другой приток ее.Заключенные мрут в лагерях, как листья в осеннем лесу В книге читатель увидит сам эту смертность в лагерях русско—европейского севера. Такую же богатую жатву собирает смерть в лагерях и на другом конце России. «Всего второй год существуют лагеря на Дальнем Востоке», пишет корреспондент «Крестьянской России», счастливо спасшийся из них, «но названия отдельных командировок, как «Мурашки», «Сизиман», «Аборская железно-дорожная ветка», уже приобрели жуткую славу, уже овеяны трагическими легендами, уже осыпаны пеплом тысяч сожженных мучеников (в полосе вечной мерзлоты — мертвецов жгут, а не хоронят)... «Не жалеть ни костей людей, ни костей лощадей» — приказывают надзирателям администраторы СЛОНа. Им вторят администраторы в лагерях Дальняго Востока — «на костях заключенных построим вторую Швейцарию». И строят, щедрой рукой разбрасывая людские кости по огромным пространствам безлюдного края.