Владимир Левченко - Ягужинский Павел Иванович. Помощник императора Петра Первого

Поэтому вы не встретите в окружении императора ни одного человека из низших слоев тогдашнего русского общества, который бы не обладал государственным, административным, военным или иным талантом.

Доподлинно известно, что именно сам государь завез на Русь из Европы такую жестокую казнь, как колесование, лично рубил головыприговоренным к смерти, испытывал тягу к наблюдению мук и страданий, извращений в человеческой физиологии и психике.

Именно Петр положил начало знаменитой кунсткамере. Говорил своему лейб-медику Арескину: «Я велел губернаторам собирать монстры и присылать к тебе; прикажи заготовить шкафы. Если бы я захотел присылать к тебе монстры человеческие не по виду телес, а по уродливым нравам, у тебя места для них не хватило». Еще в Москве молодой царь начал «коллекционировать» себе карликов. Числом боле десятка привез их затем в строящуюся новую столицу. Иногда заставлял меленьких человечков заниматься групповым сексом у себя на глазах. Любимца – сорокадвухлетнего карлика – хоронил с такой пышность, какой не всякий генерал удостаивался. Именно эти исторические фактам, которые не часто извлекаются из архивов, показывают на каком фоне осуществлял свои, как бы мы сейчас сказали, надзорные функции первый российский прокурор, каковы были тогдашние понятия о законности.Так, забаву Ромодановского с дрессированным медведем, который подносил кандидату чарку перцовой водки, Петр приспособил к «пользе дел государственных» – проверке кандидатов на государственные должности. Те, кто в объятиях медведя «накладывал в штаны», могли на царскую милость больше не рассчитывать. Ягужинскому уже в звании генерал-адъютанта тоже пришлось пройти это нелепое и унизительное испытание. К слову, этот случай послужил Пушкину, который петровские времена изучал особенно пристрастно, основой для описания сходной ситуации в «Дубровском». Павел Иванович, взяв из лап медведя чарку, залпом осушил ее, однако зверь не отпускал его. Тогда Ягужинский со всей дури врезал ногой медведю в пах и спокойно сел за стол. Слуги еле утащили разъяренное животное.

Петр от души посмеялся и повелел присвоить Ягужинскому звание генерал-майора.Он и раньше никогда не сомневался в храбрости и преданности Павлуши – как-никак знавал его с лета 1701года, когда молодой Ягужинский еще числился в денщикаху фельдмаршала графа Головина. А лишний раз Петр испытал Ягужинского потому, что намеревался поручить ему дело первостепенной важности. Только что вместо приказов были образованы коллегии.На них царь возлагал очень большие надежды в радикальном преобразовании промышленности, экономики и финансовгосударства. Однако желаемого эффекта не получилось по многим причинам. А вот Павлу Ивановичу это-то как раз проделать и предстояло.

Подняв, словно коня строптивого всю империю на дыбы, царь невиданно убыстрил движение людей, товаров, денег и идей.Старое Соборное Уложение уже катастрофически не поспевалоза поступью прогресса. Поэтому, являясь верховным носителем законодательной и исполнительной власти, Петр задумал решительно воплощал в жизнь законодательное переустройство страны. Всего за время монаршей деятельности Петра было принято 392 указа уголовно-правового характера (П. А. Кошель «История наказаний в России»). По некоторым подсчетам, примерно 300 из них разрабатывались при непосредственном участии двух законоведов того времени: князя Я. Ф. Долгорукого и П. И. Ягужинского.Это, прежде всего, так называемый Артикул воинский, содержащий в основном нормы уголовного права.Применялся он не только в армии, но и в граждански судах. В том артикуле вместо устаревших понятий – тать, воровство и других появляются термины, до сих пор применяющиеся в юридической практике: преступление, преступник. Разнообразнее и дифференцирование становятся наказания. Смертная казнь, как панацея от всех проступков, часто заменялась так называемой политической смертью (лишений всех прав и покровительства закона, виновный рассматривался как умерший) или вечной каторгой, телесными наказаниями кнутом и батогами, каторгой на короткий срок, исправительными работами на фабрике, заводе или в смирительном доме.

Вообще труд осужденных, и на том всегда решительно настаивал именно Ягужинский,стал в обилии вменяться на самых различных «новостройках». А во времена Петра их наблюдалось с избытком. К сожалению, приходится признать, что и умеренный юрист Долгорукий и прогрессивный Ягужинский являлись одинаково рьяными сторонниками смертной казни. Она, в том числе и по их настоянию, предусматривалась сто одной статьей.