В Крылов - Александр Федорович Можайский

В своем отчете Можайский рассказывал:

"При входе на выставку местность изображает северные страны России, и Вы видите склон горы с мелкими елками, покрытый снегом, на ветвях тоже лежит снег; немного далее болото, на нем на кочках растут стебли пушицы и белый мох, по окраинам олений и исландский, можжевельник, вереск и брусника. На этой местности помещена Тунгусская юрта с Тунгусскими оленями, тут самоеды с нартою и санями. Карелы, лопари, финны, чукчи, алеуты, зыряне и другие народы. Далее с постоянным изменением флоры, от холодных стран Вы переходите в среднюю полосу России и соответственные ей по климату Славянские земли, а потом в Южную, заканчивающуюся скалами Кавказа и Черногории".

Общий вид выставки изумлял посетителей - так богато, самобытно, красиво была показана жизнь страны. Разнообразные коллекции, красочные костюмы, особенности устройства жилищ со всеми подробностями домашнего быта, хозяйства и промышленности - все привлекало внимание при подробном осмотре выставки.

От Вологодской губернии было представлено несколько экспонатов, среди которых - прекрасно исполненная фигура охотника из Усть-сысольского округа, Печорской волости. Этот манекен, одетый в национальный костюм народа коми, выполнил художник Я. М. Яковлев. Можайский так описал экспонат:

... "Лицо, стан охотника сделаны очень хорошо. Он высматривает добычу. Эта высокая красивая фигура с винтовкой в руках с окружающим его леском, мохом и можжевельником, переносят Вас в дальние места к зырянам, Вы припоминаете живые охотничьи рассказы г. Арсеньева и прекрасную его статью "Этнографический очерк о промышленных делах и торговых отношениях в Зырянском крае.

... Он изображен на охоте в лесу. На нем одет зипун из белого сукна, рукавицы из оленьих кисов, пришитые к рукавам зипуна; лузан из полосатого зырянского сукна с надплечниками и карманами. У пояса огниво с прибором, в кожаном кошеле, на спине к лузану особой скобкой прикреплен топор, В руках зырянин держит винтовку".

Отчет Можайского о его поездке на выставку дает представление не только об официальной стороне дела, но и о том большом культурном значении, которое играла эта первая в России этнографическая выставка.

Можайский писал:

"не одна Россия, но и Славяне других государств приняли горячее сочувствие и деятельное участие в устройстве этнографической выставки в Москве. Это сочувствие и участие понудило Комитет, распоряжающийся устройством выставки, пригласить ученых представителей Славянства посетить выставку".

Славяне приехали на австро-русскую границу только 4-го мая.

"В этот день их прибыло 62 человека, впоследствии число их вместе с прибывшими из Саксонии, Пруссии, Турции, Черногории дошло до 80 человек".

Можайский указывает, что

"все время пребывания славянских гостей в России было рядом торжественных праздников, которыми было положено прочное основание будущего научного и литературного единства".

Сам Можайский ездил из Москвы в Петербург встретить славян-депутатов, познакомился с ними, сопровождал их в Публичную библиотеку, в Казанский и Исаакиевский соборы, в Академию художеств, в Эрмитаж.

Для взглядов Можайского характерен тот раздел отчета, где говорится о пробуждении чувства национальной гордости.

"Мы, русские, еще не так давно, ограничивались изучением почти только того, что относится до Западной Европы. Между тем как Россия в научном отношении представляет столько же, или еще более интереса, чем западные страны. В последнее время мы замечаем живой интерес, который начинает проявляться у нас ко всему, касающемуся России, это новое явление, обнаружившееся в нашей публике, налагает на ученые общества и учреждения обязанность помогать этому интересу и стараться, чтобы он из простой любознательности перешел в серьезное изучение и стал необходимостью каждого образованного русского.

По мнению Общества любителей естествознания одним из средств к достижению народного образования могут служить выставки и музеи, и Общество не ошиблось в своем ожидании, задумав устроить русскую этнографическую выставку, это доказывается тем чрезвычайным сочувствием, какое встретила она во всей России".

Эти слова говорят, что призыв революционных демократов был услышан и воспринят передовыми русскими людьми.

После закрытия Первой Всероссийской этнографической выставки ее материалы . явились основой для нового Дашковского этнографического музея, который в первые годы после Октября был преобразован в Музей народоведения в Москве. Впоследствии его основные фонды были переданы Этнографическому музею в Ленинграде.