Жан Маре - Жизнь актера

— Нет. Мы с Джеффом Дэвисом решили, что ты очень хорошо написал. Мы поставим спектакль по твоему сценарию.

— Но я же не писатель.

— Джефф уже начал сочинять музыку. То, что ты написал, превосходно.

— Нужно по крайней мере внести исправления, отредактировать...

И вот помимо воли я стал автором музыкальной комедии!

Снова мне пришлось уехать на съемки. На этот раз в Югославию. Там я получил письмо от Жоржа, в котором он просил меня нарисовать эскизы костюмов. Это было нелегко сделать, потому что костюмы должны были полностью трансформироваться, превращаться в другие на глазах у зрителей. Я нарисовал эскизы и послал, их Жоржу, советуя обратиться к хорошему дизайнеру. По возвращении я узнал, что оставили мои эскизы. То же самое получилось с декорациями и с афишей. Постепенно весь спектакль оказался на мне, поскольку меня попросили быть режиссером и распорядителем. Я потерял на этом кучу денег, хотя зал был все время полным и спектакль пользовался большим успехом. Дело в том, что у меня нет чувства меры, я не коммерсант. Были задействованы оркестр из пятидесяти музыкантов и большая балетная труппа, некоторых исполнителей специально пригласили из Америки. Кроме того, декорации и костюмы изготовили в неописуемом количестве. Я купил также для этого спектакля номера иллюзионистов (так я узнал, что все покупается...).

Словом, даже при полных залах мы терпели убытки. К счастью, спектакли продлились всего два месяца и получили благоприятные отзывы иностранной критики — американской, немецкой, английской. Французская критика упрекала меня в том, что я заставил петь танцоров, а петь они якобы не умеют. В качестве доказательства обратного я приведу только один пример. Моя звезда, профессиональная танцовщица Николь Круазиль с тех пор с большим успехом выступает как певица.

Во время репетиций этой музыкальной комедии со мной приключилась любопытная история.

Когда я вернулся в Марн, моя экономка Элоди рассказала, что мне несколько раз звонил какой-то барон.

— Я не знаю никакого барона.

— Это барон де Р.

— Я не знаком с бароном де Р.

— Насколько я поняла, речь идет о нотариальном деле.

— В таком случае нотариус мне сообщит.

Как-то утром, когда я был дома, позвонил барон и сказал, что хочет со мной встретиться.

Я объяснил, что у меня много работы и я совершенно не располагаю свободным временем. Тогда он рассказал невероятную историю. Только что умер его брат, а дочь барона де Р. — единственная наследница. Она получит по наследству миллиард при условии, если выйдет за меня замуж.

— Что?! — воскликнул я.

— Мой брат ненавидел мою дочь. Он знал, что она не любит актеров, и вас в частности. Он хотел над ней посмеяться.

— Но, месье, я вовсе не намерен жениться.

— Вы получите пятьсот миллионов и разведетесь потом, если захотите. Моя дочь будет этому только рада.

У меня такое впечатление, что я участвую в каком-то смешном спектакле. Может быть, это шутка? Чтобы убедиться в этом, я соглашаюсь встретиться с бароном на следующий день в перерыве между двумя сценами «Ученика факира».

Я рассказал эту историю коллегам. Мы решили, что я приму барона в кабинете, отделенном от соседнего помещения тонкой, не доходящей до потолка перегородкой. Мои товарищи будут в соседней комнате, оттуда все слышно.

Появился барон, он представил меня своей дочери. Он очень высокий — почти гигант, довольно элегантный, с тщательно подстриженными седыми волосами и усами. У дочери вид не очень утонченный, несмотря на тщетные попытки придать своим манерам изящество и благородство.

Барон повторил то, что уже рассказал мне по телефону.

— Но я не хочу выходить замуж за этого господина, — говорит его дочь очень высокомерно.

— Успокойтесь, — отвечаю я. — У меня тоже нет намерения жениться.

— Папа, ты выставляешь меня в смешном свете. Пойдем.

Остолбеневший, я присутствую при ссоре между отцом и дочерью. Барон доходит до того, что дает ей пощечину. Очень сухо я попросил их удалиться.

Мои товарищи вышли из соседней комнаты, и мы все вместе долго смеялись. Без сомнения, речь шла о каком-то мошенничестве. Жаль, что я так и не узнал, как закончилась бы эта история, прими я предложение.

—Ты прав,— сказал Ален Нобис, работавший у меня ассистентом режиссера, — этот барон похож на бывшего лейтенанта Ставиского [40] Известный мошенник, замешанный в скандале с банком «Креди Мюнисипаль» (1934). .

А эти пятьсот миллионов хорошо поправили бы мои дела, потому что после «Ученика факира» у меня был трудный период как в области финансов, так и в работе.