Ариадна Делианич - Вольфсберг-373

Почва оказалась мягкой, песчаной. Подкоп шел довольно быстро. Сообщники потеряли страх и проникали в церковный барак и в будничные дни. К числу знавших о туннеле присоединили и женщин. В конце концов, работали и тогда, когда католический священник исповедывал молящихся. Он, ничего не предполагая, сидел в своей будочке, а где-то, уже глубоко, работали, как кроты, отчаявшиеся в ожидании свободы заключенные.

Женщины оказались ценными сотрудниками. Это они из огородов достали лопатки. Это они посещали каждую службу и выносили по десятку килограммов земли, пряча ее в мешках под голубыми французскими шинелями. Женщины умели держать язык за зубами — спайка была верная.

Шли дни за днями. Подкоп двигался вперед большими шагами. Как-то удавалось не возбуждать бдительность киперов, удалять возможных любопытных, не вмешивать непосвященных. Подкоп выводил на поляну за лагерем, пустырь, на котором крестьяне изредка пасли овец. Пустырь был неровный, буграми, местами поросший кустарником. По расчету инженеров, туннель должен был вывести за один из бугров. Подкоп делался узкий и низкий. По нему должны были проползти на коленках и локтях. Так, на коленках и локтях, работали «кроты», пробивая путь к свободе.

Пусть вольный человек сочтет это авантюрой. Пусть сейчас подумают, что и те, кто копал туннель и планировал его не для себя, а для тех, кому угрожала выдача, были тоже не человеколюбцами, а авантюристами, желавшими внести что-то новое в монотонность своей жизни. Мы, знавшие о плане побега, смотрели на это другими глазами. Тот, кто в Белграде или в других местах, занятых немцами, скрывал у себя в подвалах, на чердаках, в дровяных сараях евреев, американцев, англичан, даже их летчиков, которые немилосердно бомбили эти же города и затем, прыгая с парашютами с подбитых и горящих аэропланов, не попадали в руки оккупаторов, — тот знает, что подобное чувство, руководящее человеком, не называется авантюризмом пли склонностью к «острым ощущениям». Это только человеколюбие, желание помочь ближнему, попавшему в беду, в смертельную опасность.

Наконец, настал день, когда подкоп дошел до бугра на поляне, заслоненного жидким, но все же кустом. Последние шаги не предпринимались. Последние фут-два земли должны были быть выкопаны в момент побега. Среди бежавших должно было быть человек пятнадцать, уже давших свое согласие. Инициатором всего дела был некий М., фольксдойчер из Румынии, смелый и энергичный человек. Все шло по его расчетам. Не было сделано ни одной технической или тактической ошибки. Но оказалось, что он мало знает людей. Когда как будто все гладко подошло к долгожданному концу, М. решил присоединить к группе беглецов еще одного заключенного, хорвата, доктора коммерческих наук и юриста В. из Загреба. Ему тоже угрожала выдача в Югославию…

Наступила ночь побега. С редкой виртуозностью все кандидаты на бегство выбрались из своих блоков, расположенных вблизи церковного барака. Как тени, выждав конца одного обхода патруля и зная, что у них есть двадцать минут до следующего, они доползли до церковного барака. Пересчитали. Не хватало только д-ра В. — Струсил! — решили они. — Бог с ним!

Первым в подкоп забрался М., за ним, как змеи, один за другим вползли остальные. Молодого капитана Н. оставили последним, замыкающим шествие. М., вооруженный короткой лопаткой и небольшим ломиком, стал прокапывать последнюю толщу земли, отделявшей их от свободы. Как бы плавательным движением он отгребал землю назад, и ее дальше руками отгребали другие. Потянуло воздухом. Подкоп был закончен. С усилием М. выбрался наружу. Ночь была черной, тихой и безлунной. Он повернулся и махнул рукой следующему, который показался из ямы…

В женском бараке, в темноте сидело на койках несколько девушек. Они знали. Они смотрели на часы и мысленно молились: — Боже, дай им уйти! Боже, пусть все пройдет благополучно! — И вдруг крики, выстрелы, целая очередь из пулемета… На всех вышках зажглись рефлекторы. Лагерь ожил. Перед каждым блоком оказались вооруженные солдаты. Начался обыск и перекличка. Барак за бараком проверялись киперами — все ли по счету, не удалось ли кому-нибудь все же бежать, несмотря на то, что все, кто был в туннеле, были перехвачены и срочно отправлены в «С. П.» до дальнейшего следствия.

На следующий день мы узнали, что никто из беглецов не был убит. Они были взяты голыми руками. Выстрелы были в воздух, для острастки. М. был схвачен капитаном Маршем и солдатами, которые, спрятавшись за кустами, ждали их появления. По первому сигналу, в церковный барак ворвались солдаты и, сами забравшись в подкоп, штыком вперед, выгнали одного за другим наружу.