Михаил Пришвин - Дневники 1920-1922

…«из ничего» засияет «свете тихий». — «Свете тихий» — слова из молитвы «Вечерняя песнь Сыну Божию».

…(за дверью слышался чижик) — русская игровая припевка «Чижик-пыжик, где ты был?».

Из «Бесов»… — Имеется в виду роман Ф. М. Достоевского «Бесы» (1871–1872).

…жена, облеченная в солнце. — Откр. 12:1.

…«Черный араб» — лучше всего… — См. коммент. Кн. I. С. 151.

— Бесы перешли в свиней… — Мк. 5:12–13.

…(«Ткачи» и проч.)… — Имеется в виду пьеса Г. Гауптмана (1862–1946) «Ткачи» (1892, русск. пер. 1902).

Козочка — в ней нет ничего… — См. коммент. Кн. I. С. 251.

…сын, сказавший «Я — есмь!» — Ин. 8:58.

Из этого наверно вышло у Мережковского: «Грядущий хам». — Имеется в виду статья Д. С. Мережковского «Грядущий хам», впервые опубликованная в одноименном сборнике (СПб., 1906).

Вот читатель Горький и осатанел от этого… — Ср.: Горький о Достоевском в «Предисловии к русскому изданию романа Л. М. Леонова „Барсуки“». См. в кн.: Литературное наследство. М.: Наука, 1963. Т. 70. С. 264.

«Рабпрос» — Союз работников просвещения.

…дал в угоду начальству «революционную» пьесу Л. Андреева «К звездам». — Опубликована в 1905 г.

…(«и ризы его разделили»). — Ин. 19:24.

…узнать песню «Чубарики»… — Популярная солдатская песня «На горе-то калина, под горою малина».

Я русский человек, потомок тех самых защитников «европейской культуры»… — Ср.: Федотов Г. Русский человек. См. журн. «Киносценарии». 1989. № 4. С. 168–181.

(Розанов: грех, как гриб, съел). — Печатный источник не установлен.

«Слово о погибели»… — См. коммент. Кн. II. С. 56.

…что пошло, то пошло… — Печатный источник не установлен. См. также запись от 20 мая 1920 г.

…никакого обращения Савла в Павла не происходит. — Деян. 9:3–20.

…будет началом гражданской войны, как у нас, в которой меньшевики пойдут со спартаковцами и сотворят разруху? — Речь идет о группе германских социал-демократов «Спартак», возглавляемой К. Либкнехтом и Р. Люксембург, действующей в Германии в 1917–1918 гг.

…апокалиптическое пророчество о льве рядом с ягненком. — Исх. 11:6–7.

…отдавая Кесарю должное… — Мтф. 22:21.

…бухгалтер Отдела Н. О. — отдела народного образования.

Тогда, в Киргизии, победа, голубой Христос… — Имеется в виду случай, происшедший с Пришвиным в Ельце во время нашествия Мамонтова. См.: Собр. соч.: В 8 т. Т. 5. С. 260.

…обрабатывал дневник нашествия Мамонтова… — Дневник этого времени утрачен.

…прочитал, как черт украл месяц… — Аллюзия на повесть Н. В. Гоголя «Ночь перед Рождеством» (1830).

…Мюр и Мерилиз — одна из крупнейших в России фирм по продаже одежды, парфюмерии, мебели и проч.

…Велесов внук — Боян. — Неточная цитата из «Слова о полку Игореве».

Перун — Илья (Бунин), Стрибог (Эол)… — Имеется в виду рассказ И. А. Бунина «Илья-пророк» (1913) и стихотворение Ф. Сологуба «Неурожай» (1894). Далее идет план урока.

Вечером был на Стоянии. — Служба Страстной недели — Чтение Двенадцати Евангелий.

Аполлоническое просветление: мир искусства. — «Россия… Ей нужно… просветление… аполлоническое просветление. Недаром же над гробницею Диониса стоит Аполлон» — эти слова Максимилиана Волошина мы находим в раннем дневнике Пришвина, в подробном описании случайной дорожной встречи Пришвина с Волошиным, которая состоялась 28 марта 1909 г. Противопоставление аполлонического и дионисийского начал в культуре предстает в их разговоре в образе двух пустынь. Именно в этом разговоре, как никогда ни ранее, ни позднее, Пришвин осознает свою близость к дионисийскому типу культуры — к России, как «молодой, жаждущей слова пустыне». Другая пустыня, в понимании Пришвина, волошинская, характеризуется аполлонической законченностью и оформленностью, ее истоком Пришвин считает все пространство от «Эллады до пустыни», то есть культурное пространство, создавшее землю, «каждая частица которой пропитана человеком», землю, в которой само слово, кажется, уже материализовалось и устремилось к свету — звезде. Возникают и две концепции творчества, связанные с двумя типами культуры. С одной стороны, творчество как аполлоническая игра, преображающая все, к чему даже случайно прикасается поэт, как обладание «вечной игрушкой» поэзии, как обращение к культурным символам и принадлежность к мировой культуре. С другой стороны, поэт, имеющий дело не с культурными символами, а со стихийным природным началом, требующим воплощения, словесной формы, — это творчество как стремление и путь в лоно мировой культуры и игрушка поэта соответствующая: не вечная, а хрупкая, как бы ежеминутно создаваемая. В записи возникает очень важный для Пришвина мотив органичности культуры («как-то смешно: наша земля с землеустройством, с мужиками, и это аполлоническое просветление»). И сам образ Волошина не становится для Пришвина идеальным образом поэта-счастливца, играющего своей «вечной игрушкой». К этому образу, как к образу каждого русского поэта, с неизбежностью примешивается что-то еще: сама внешность Волошина вступает в сознании Пришвина в сложное взаимодействие с его словами («И сам он какой-то солидный, полный, с широким лицом, с бородой, похожий на помещика… сам он несет какое-то удивительное противоречие двух пустынь»). (См.: Собр. соч.: В 8 т. Т. 8. С. 42–44.)