Вальтер Кривицкий - Я был агентом Сталина

Мы с Ежовым обсудили ряд поступивших к нам сообщений, касающихся недовольства, зревшего внутри Германии, и возможной оппозиции Гитлеру со стороны старых монархистских группировок. Как раз в тот день Ежов обсуждал этот вопрос со Сталиным. Его слова были буквально фонографической записью слов самого Хозяина.

— Что это за чепуха о недовольстве Гитлером в германской армии? — воскликнул он. — Чем может быть довольна армия? Хорошим снабжением? Его обеспечивает Гитлер. Хорошим оружием и снаряжением? Их поставляет Гитлер. Престижем и почетом? Их дал ей Гитлер. Ощущением власти и радостью победы? Они исходят также от Гитлера. Вся эта болтовня насчет волнений в армии — чепуха.

Что касается капиталистов, то для чего им кайзер? Они хотели, чтобы рабочие вернулись на фабрики? Но это сделал для них Гитлер. Они хотели избавиться от коммунистов? Гитлер засадил их в тюрьмы и лагеря. Они по горло сыты профсоюзами и забастовками. Гитлер поставил рабочее движение под контроль государства и запретил забастовки. Чем капиталистам тут быть недовольными?

Ежов долго еще распространялся в том же духе. Германия сильна. Она теперь сильнее всех в мире. Такой сделал ее Гитлер. Кто может в этом сомневаться? Кто, находясь в здравом уме, может не считаться с этим? Он тут же процитировал Сталина:

«Мы должны прийти к соглашению с такой сверхдержавой, как нацистская Германия».

Гитлер, однако же, снова отклонил попытку Сталина к сближению. К концу 1937 года, когда лопнули планы Сталина в Испании, а Япония добилась успехов в Китае, международная изоляция Советского Союза достигла высшей степени. Сталин тогда сделал вид, что занимает позиции нейтралитета между двумя основными группировками государств. 27 ноября 1937 года, выступая с речью в Ленинграде, нарком иностранных дел Литвинов высмеял демократические страны за их связь с фашистскими государствами. Скрытые же цели Сталина остались прежними.

В марте 1938 года Сталин организовал свой грандиозный десятидневный процесс над группой Рыкова — Бухарина — Крестинского, бывшими ближайшими соратниками Ленина, стоявшими у истоков Октябрьской революции. Эти руководители большевистской партии, ненавистные Гитлеру, были расстреляны по приказу Сталина 13 марта 1938 года, а 12 марта Гитлер аннексировал Австрию без всякого протеста со стороны СССР. Единственной реакцией Москвы было предложение созвать конгресс демократических государств.

В сентябре 1938 года во время аннексии Гитлером Судет Литвинов предложил оказать совместную помощь Праге под эгидой Лиги Наций. Сам Сталин хранил молчание на протяжении всего необычайно богатого событиями 1938 года. Но и после Мюнхена он не отказывался от своих попыток тайных подходов к Гитлеру.

12 января 1939 года на глазах всего дипломатическсго корпуса состоялся демонстративный дружеский разговор между Гитлером и новым советским послом. Неделей позже в лондонской «Ньюс кроникл» появилась заметка о готовящемся сближении между нацистской Германией и Советской Россией. Эта заметка была немедленно помещена на видном месте в «Правде» — рупоре Сталина.

25 января редактор иностранного отдела лондонской «Дейли геральд» в своей статье сообщил, что нацистское правительство «почти целиком уверено в том, что в случае войны в Европе Советский Союз примет политику нейтралитета и невмешательства» и что на пути в Москву находится германская торговая делегация, «цели которой скорее политические, нежели коммерческие».

В первых числах февраля выяснилось, что Москва договорилась о продаже нефти только Италии, Германии и странам, дружественным оси Рим — Берлин. Впервые за всю свою историю Россия прекратила продажу нефти частным иностранным компаниям. Эта новая политика означала поставку жизненно необходимых материалов Италии и Германии в случае войны с Великобританией и Францией.

10 марта 1939 года состоялось первое выступление Сталина после аннексии Германией Австрии и Судет, где он высказался о Гитлере настолько доброжелательно, что это стало шоком для всего мирового общественного мнения. Он упрекал демократические правительства за то, что они плетут заговор с целью «отравить атмосферу и спровоцировать конфликт» между Германией и Советской Россией, для которого, как он выразился, «нет никаких видимых причин».

Через три дня после сталинской речи Гитлер подверг расчленению Чехословакию. Еще через два дня он полностью покорил ее. Конечно, это произошло в результате чемберленовской политики умиротворения Гитлера. До мирового общественного мнения тогда еще не дошло, что это был еще и результат сталинской политики задабривания. Сталин давно уже втайне играл на руку оси Рим — Берлин против группировки Париж — Лондон. Он совершенно не верил в силу демократических государств.