Гельмут Полле - Отец и сын

Процесс адаптации крайне сложный и резко болезненный. Верно, старое дерево не пересаживают!…

Климат здесь влажный, к чему трудно привыкнуть после Казахстана. Растительность богатая: от магнолии до сибирской берёзы и сосны. Морозы? Только заморозки. Снег крайне редко, много дождей и сильных ветров.

Не всё золото, что блестит… Там — фриц, немец; здесь — Иван — русский — чужой.

Спасибо Нэлли за переписку рукописи.

Папенбург.

Ноябрь-декабрь 1994 г. Г.Х.Полле.

Очень приятно, что смог довести до логического конца воспоминания папы и теперь есть возможность обеспечить всех заинтересованных родственников (да и не только) хорошо читаемым текстом.

При редактировании стремился к минимальным изменениям текста, в основном в области орфографии и синтаксиса.

Не могу не отметить, что память человека очень капризная штука. Целый ряд событий, описанных папой, начиная с 50-х годов в моей памяти отложились по-другому, кое-что не совпадает по времени. Повторяю, в основном оставлен авторский вариант.

Очень рассчитываю, что настоящие воспоминания послужат канвой, тезисами более широких воспоминаний. Это очень важно для последующих поколений семьи Полле. Совместный багаж памяти папы и мамы огромен и есть ещё время, чтобы часть его оставить потомкам! Есть!

г. Томск

15 августа 1996 г. Эрвин.

Томск, 1996 г.

Посвящаю

папе Полле Гельмуту Христиановичу

и маме Полле Эльзе Корнеевне

Примерно 30 лет назад я первый раз осознал необходимость подобной книги, обещал родственникам, но… Не доходили руки. Житейские, производственные заботы не давали возможности уделить достаточно времени. Сегодня время пришло. 22 апреля 1995 г. (через 3 дня) папе исполняется 81 год и я очень хочу, чтобы он успел прочитать и покритиковать сочинение, предназначенное, в первую очередь, для родственников и близких друзей. Мои попытки привлечь папу к написанию истории семьи, а в настоящее время он проживает в небольшом городке Папенбург в ФРГ близ голландской границы, к успеху не привели. Хирург, лично лечивший Курчатова в знаменитом ныне атомном центре Челябинск-40, опасается писать и говорить на многие темы из прежней жизни, полагая, что это может повредить его детям, внукам. Человек, спасший десятки тысяч жизней, в Казахстане на улице не говорил по-немецки, а теперь в Германии опасается говорить на улице по-русски. Представитель беднейшей большой семьи из немецкой деревни в центре степного Крыма, в детстве переживший два страшных голода и в 27–30 лет трудармию, сумевший достичь квалификации хирурга высшей категории и должностей областного хирурга и главного врача областной больницы, в 1992 г. пенсионером фактически вышвырнут в Германию.

Очень сложно ребёнку объяснить, что такое Родина. Особенно в нынешнее смутное время. Миллионы людей бывшего СССР мечутся между желанием жить хорошо и жить на родной земле. Ни в России, ни в Казахстане эти два понятия ещё долго не будут синонимами. В то же время просыпается интерес к истории государства, истории семьи. Чувство зависти наваливается, когда видишь по телевизору потомственного дворянина, рассуждающего о предках.

Почему же всё-таки мне пришлось взяться за написание этой книги. Не будет нескромным сказать, что я — единственный из всех двоюродных, троюродных братьев и сестёр как со стороны мамы, так и со стороны папы, достиг в СССР (о причинах позже) социально престижного (не материального) положения кандидата химических наук, доцента, директора научно-исследовательского центра Томского нефтехимического комбината. Особенно приятно ощущать гордость племянником со стороны тётушек, сестёр мамы (к счастью все пять сестёр живы, младшей 71 год) и дяди Отто (единственного из оставшихся в живых 6 братьев папы, в 14 лет инвалидом отправленного в трудармию на шахту в Кизеле).

Надеюсь, родственники не поймут, что этой книгой делается попытка как-то возвеличить автора. На примере конкретной личности и конкретной семьи показывается, что у русского немца (абсурдность даже в самом понятии) есть два альтернативных выхода: либо выезд в Германию с постоянным ощущением за спиной рассуждений о русских свиньях и с надеждой, что дети (внуки) уже будут натуральными немцами, либо полная ассимиляция с отмиранием национального достоинства (о языке и говорить нечего). Тысячу раз был прав папа, когда 6–8 лет назад повторял, что выезд немцев СССР в Германию — это современная работорговля, а продавец — М.С.Горбачёв. Б.Н.Ельцин несколько раз высказался по вопросам автономии русских немцев в стиле «слона в посудной лавке», после чего панические настроения овладели подавляющим большинством немцев. Да и история России ничего хорошего не обещает, гонения и переселения потомков призванных Екатериной Второй немцев были в России неоднократно и в досоветский период.