Пит Шоттон: Джон Леннон в моей жизни

Поэтому до тех пор, пока мы не начали вместе работать над этой книгой, Пита нельзя было квалифицировать, как «претендента на звание чемпиона по знанию мелких подробностей о БИТЛЗ», несмотря на все богатство его личных воспоминаний. Он, например, не всегда помнил, на каком альбоме была записана та или иная песня. Но зачем ему это помнить? Когда многие из них создавались, он просто-напросто присутствовал при этом; косвенно он даже помогал писать их. Я уверен, что любой человек, выросший в одно время с Джоном и БИТЛЗ, легко поймет, как я был рад и взволнован, когда Пит предложил мне вставить его воспоминания в исторические рамки и превратить их в книгу.

По мере того, как наше творение обретало форму, Пит постоянно удивлялся многолетней продолжительности «культа БИТЛЗ» и моим настойчивым заверениям, что его запоздалый рассказ о ежедневной жизни с Джоном или в «Эппл» будет представлять огромный интерес для всех фанов. Меня поражала искренность и откровенность изливаемых им в микрофон воспоминаний (некоторые из которых вдребезги разбили не один миф о БИТЛЗ, созданный во многих книгах, в том числе и в моей).

В одном из своих первых послебитловских интервью Джон сказал, что ему хотелось бы, чтобы «вышла какая-нибудь правдивая книга». В другом контексте он также говорил, что было бы здорово показать БИТЛЗ «без штанов и глянца на обложке». Но, в отличие от последних таких «разоблачений», эта книга писалась нами, по крайней мере, с любовью и уважением (если не с благоговением!). А в отличие от всех мелких бизнесменов, случайных партнеров по сексу и преходящих знакомых, которые предали бумаге свои воспоминания о БИТЛЗ и Ленноне, Пит почти тридцать лет оставался настолько близким к Джону и всем окружавшим его, насколько это вообще возможно. Более того, похоже, он обладал удивительным даром, как однажды сказал ему Джон, «всегда появляться в нужный момент». Иными словами, Пит присутствовал почти при всех важных событиях истории БИТЛЗ и личной жизни Джона.

И, наконец, в отличие от бывших приятелей БИТЛЗ, Пит безболезненно перенес «магическое мистическое путешествие». Сейчас он — преуспевающий бизнесмен юга Англии, где живет со своим сыном Мэттью и женой Стеллой. Кроме того, он — один из тех милых людей, с какими только можно желать знакомства.

Работать с Питом в качестве его писателя и «битлолога» (как он, думаю, не без юмора часто именовал меня), было необычайным удовольствием. И я надеюсь, теперь хотя бы часть этого удовольствия сможет передаться и читателю.

Николас Шаффнер, Нью-Йорк, май 1983 г.

Мои воспоминания о нас двоих уходят своими корнями так глубоко, что я очень смутно помню то время, когда Джона Леннона еще не было в моей жизни.

Мы росли вместе в лесистом предместье Вултона, расположенного за тридевять земель от сурового прокопченного порта, знаменитые доки и викторианские памятники которого так упорно пытались уничтожить в последнюю войну. Своими лесами и всхолмленными полями Вултон тогда все еще очень напоминал английскую деревеньку; в нем даже была своя собственная маленькая молочная ферма. Владельцем ее был тихий и добрый джентльмен Джордж Смит, проворная жена которого (в девичестве — Мери Стэнли) приходилась Джону Леннону его тетушкой Мими.

Уже сам факт, что Смиты владели еще и собственным особняком на две семьи, был в те дни признаком солидного мелкобуржуазного достатка, даже, хотя его расположение на главной улице Вултона было едва ли столь же соблазнительно, как, скажем, на узких и тихих переулках, проходящих вдоль церкви Св. Петра и внушительного готического здания приюта «Земляничные поля». Но зато когда Смиты переехали в Мендипс, им открылся вид на великолепную площадку для игры в гольф и даже на маленькое живописное озеро.

Но, к несчастью, немецкие пилоты во время своих ночных рейдов часто принимали его очертания за мерсисайдские доки и перепуганные местные власти дали приказ захоронить это озерко под обломками разбомбленных домов. С тех пор оно превратилось в большое поле грязи под названием «Тип» («Верхушка»). Вскоре после этого важного события в остальном ничем не примечательной истории Вултона, Джон переехал жить к своей тете Мими в дом № 251 по Менлав-авеню.

Наша семья жила на Вэйл-роуд, 83, в стороне прямо противоположной от Типа и совсем рядом с Мендипсом. Мой отец, Джордж, был чертежником, а мать, Бесси, до середины 50-х работала в службе департамента по изучению общественного мнения, а потом занялась бизнесом, открыв в Вултоне небольшой универсам.