Стивен Дэвис - Молот богов. Led Zeppelin без прикрас

Летние гастроли завершились, как и работа Лед Зеппелин над вторым альбомом. Нагрузки Джимми были просто ненормальными. Для того чтобы забрать Пейджа в Нью-Йорк на организованный там смешанный концерт, Питер Грант и один журналист специально прибыли в аэропорт. Гитарист возвращался из Солт-Лейк Сити, где работал в студии “A and R”. После сейшена Джимми должен был немедленно отправиться в Лос-Анджелес. Обычно Питер и Джимми путешествовали вместе. Питер был расстроен, узнав, что самолет приземлился раньше и что Джимми уже уехал. Грант ожидал услышать упреки раздраженного гитариста, который не любил ездить на переднем сиденье, а особенно, путешествовать в одиночку.

К августу альбом “Led Zeppelin — 2” был записан в Англии и Северной Америке. Он отразил напряженную работу и моральное состояние во время последнего турне британской рок-группы. Хотя Лед Зеппелин была творением Джимми Пейджа, новый альбом отразил особенность и многогранность новой команды, еще более отшлифованными во время гастролей. Гитара Джимми обрела новое звучание с тех пор, как он переключился с «Телекастера» на новую “Les Paul”. Звукоинженером был Эдди Крамер — английский рок-туз, работавший одновременно с Джимми Хендриксом и группой Traffic. Он вспоминал, как на него давили с выпуском “Led Zeppelin — 2” в срок: «Мы смонтировали пластинку на студии “A and R” за два дня на 12-канальном приборе “Altec” — самом примитивном из тех, что только можно себе представить. Записи были сделаны в разных концах Америки: “Whole Lotta Love” — в Лос-Анджелесе, некоторые песни — даже в Лондоне, вокал Роберта был наложен в ванкуверской студии без помощи наушников, а песни типа “What Is And What Should Never Be” я лично записал в Нью-Йорке в студиях “Groove Sound” и “Jaggy Sound”. Короче, мы использовали студийное время где и как только могли. Овердаббингом занимались в коридорах и прихожих. Мы метались по всему Нью-Йорку, пытаясь прихватить студийное время где возможно. Это было дико, поэтому группа неистовствовала. Я не принимал участия в загулах».

В конце августа альбом был готов. В студии Джимми уселся в кресло для прослушивания, предварительно одев свою обычную одежду эпохи Регентства — розовую вельветовую куртку, ярко-красные расклешенные брюки, ботинки с застежками из кожи цвета темного вина. Многие говорили (например, Джерри Векслер), что настоящая пластинка — подлинный шедевр. Наконец Пейдж устал слушать похвалы и даже начал терять веру в удачность некоторых композиций. Открывала альбом “Whole Lotta Love” с очень нервным вокалом Роберта и незабываемой игрой на гитаре. Затем, исполнение превращалось рев, напоминавший оснащенный ядерным оружием дивизион в бою, прежде чем сиренообразный голос Планта, умолявший о наиболее плотских формах любви, постепенно переходил в знаменитую «среднюю секцию». Выглядело это чрезвычайно абстрактно (но великолепно отрепетировано) — шумы поездов, вздохи женщин в оргазме, напалмовая атака на дельту Меконга, скрежет стальных мельниц. Мелодия поражала странностью — ее Пейдж вылепил из металлических переборов и усложнил эхо-эффектом. Пугающие, воющие звуки исходили из терамина Пейджа — электронного прибора, изобретенного во Франции еще в 30-е годы. Если слегка помахать рукой над антенной, торчащей из маленькой черной коробочки, то можно изменить частоту и производить причудливые космические шумы. Джимми впервые увидел этот прибор на концерте калифорнийской группы Spirit в этом году. Слова песни очень просты: «Приходи, я хочу отдать тебе всю мою любовь … Я хочу быть рабом у твоих дверей». Не важно, что говорить, обращал на себя внимание голос Роберта — неистовый и пугающий. Его горячий бессловесный галоп — нечто сумасшедшее, то, что никогда нельзя забыть.

Следующей композицией шла “What Is And What Should Never Be” — типичная для Цеппелинов песня: мягкость, шепот, мелодичность вначале и, вдруг … взрыв! Бомбардировка! Акустическая баллада — ясная и романтичная, неожиданно вскипает и превращается в военную песнь огня и разрушения. Личность Планта — вокалиста находится где-то между раболепием и стойкостью. Слова к этой великой рок-песне — скучны и неинтересны, повествуя об обольщении и запрещенной любви: «Я возьму тебя в замок», по словам Коула, история любовной связи между Робертом и одной женщиной. «Появившись в группе, он притащил ее к нам для знакомства … Мы все охуенно хохотали. Мы сказали: «Ты чего ебнулся? … Этот случай имел большое значение, ведь появилась песня. Она есть на втором альбоме».