Владимир Гуриев - Очень простое открытие. Как превращать возможности в проблемы

на себя наплевать, подумайте о детях. им же еще в этом обществе расти.

мы какой мир хотим оставить нашим сыновьям?

женщины хотели равенства и боди-позитива? нам этот боди-позитив нужнее в миллион раз, давайте его просто заберем, и всё.

всё, забрали, теперь он наш.

тут как бы что важно: нельзя сдавать даже в мелочах. подошел к зеркалу, смотрится на тебе что-то хорошо — подумай о товарищах и немедленно сними.

мешковатые штаны носи, рубашки не стирай, ты же их на майку носишь, откуда на них грязь.

рубашка с третьей недели только форму начинает держать, плечи появляются, по утрам в локтях приятный хруст.

если костюм по мерке и ему меньше трех лет — сдай.

если костюм достался от папы — один раз надень на свадьбу и сдай.

как все, собственно.

не предавай нас.

потому что, реально, чуть сдашь назад, как сразу пойдут вопросы.

почему книжки не читал.

почему зарабатываешь мало.

почему внутреннего развития нет.

а сейчас женщина оглянулась на твой живот, и все, нет вопросов про развитие.

и уйти некуда.

оглянулась по сторонам, посмотрела на тебя и думает: ну ладно, этот хоть мой, к лотку приучен.

думай стратегически, действуй тоже стратегически.

короче,

володи и васи, миши и димы.

пока мы едины, мы непобедимы.

не сдавайтесь. пусть выговорятся, и все пройдет.

не первый раз.

отцы наши пережили, деды наши пережили, и мы переживем.

в берлине была плохая погода, поэтому я всю неделю ходил по музеям и книжным магазинам.

вообще говоря, музеи в берлине хорошие, но погода была настолько плохая, что я ходил по любым.

и вот в последний день я решил-таки дойти до еврейского музея, хотя ничего хорошего от него не ждал (и кстати, правильно, что не ждал, — если вас не интересует небрежно собранная по лоскутам история еврейского народа как таковая или холокост — делать там нечего), но за пару кварталов до уперся взглядом в берлинскую галерею современного искусства.

ее трудно не заметить, перед большой бетонной коробкой стоит большая алюминиевая дура, что-то там символизирующая, а дорожка, которая ведет ко входу, выстлана ярко-желтым покрытием, на котором нарисованы большие латинские буквы. наверняка это тоже что-то означает.

времени у меня было много, я решил зайти.

так я познакомился с дороти ианноне.

этой художнице почти целиком отвели первый этаж, но сначала я подумал, что это какая-то шутка, потому что дороти, очевидно, не умела рисовать и пыталась это делать. с точки зрения современного искусства ни первое, ни второе грехом не является, но лучше все-таки не совмещать.

однако минут через двадцать мнение мое изменилось.

дороти по-прежнему не умела рисовать, но меня подкупили ее упорство и поразительная работоспособность. за свою долгую жизнь — а ей сейчас больше восьмидесяти — она нарисовала очень много плохих и глупых картин, но все эти картины выстраиваются в долгую и трогательную историю. сегодня дороти вела бы жж или фейсбук, но в конце пятидесятых ничего такого не было, так что ей пришлось податься в графики.

все ее творчество можно разбить на три периода.

первый период — это конец 50-х и первая половина 60-х. это откровенный шлак. дороти очень хочется выразить себя, но она, напоминаю, плохо рисует и ей, что еще хуже, в общем-то, нечего сказать.

третий период начинается в восьмидесятых и продолжается до сих пор. дороти нашла свой почерк, но попутно немного сошла с ума, причем сошла с ума не как блейк, например, а в обычном бытовом смысле — картины этого периода представляют собой произведения не очень умной и повторяющейся старухи.

но второй период очень интересен.

он начинается с того, что дороти со своим тогдашним мужем джеймсом садится на круизный лайнер и приплывает в исландию потусить.

на пирсе она встречает художника дитера рота, который держит под мышкой рыбу, завернутую в газету.

я не очень помню детали — то ли он их встречал, потому что тоже был художник, то ли просто стоял на пирсе с рыбой, почему нет, но, в общем, дороти, джеймс, дитер и, кажется, кто-то еще идут вечером в ресторан.

а на дитере кроме рыбы старая разорванная рубашка, которую дитер скрепил булавками. и дитера в ресторан не пус-кают.

в общем, дитер идет домой, джеймс говорит о нем какую-то гадость, и дороти понимает, что джеймса она больше не любит, а любит она теперь дитера.

дитеру, как ни странно, она тоже понравилась, поэтому на следующий день дитер предлагает ей заняться сексом. на что дороти, разумеется, отвечает нет.