Григорий Кисунько - Секретная зона - Исповедь генерального конструктора

Но это была наивная хитрость. Постановление от 20 мая, назначение Маркова заместителем министра и фактическое отстранение меня от рычагов управления научными разработками — все это было лишь началом четкой, далеко вперед продуманной акции, имевшей целью разрушение ранее заложенной мною структуры научно-технического руководства в области ПРО и в конечном счете — полное отстранение меня от ПРО. Четко просматривалась роль Маркова и его ассистентов из Четвертого ГУ МО в приведении в исполнение всей акции, а также более завуалированная роль авторов и высшего руководства акции в лице Сербина, Калмыкова, Горшкова Л. И., замминистра обороны Н. Н. Алексеева и его помощника К. А. Трусова.

В ходе реализации этой акции мне и уцелевшим моим единомышленникам довелось вести длительную неравную борьбу против абсурднейших, разорительных для государства тупиковых работ по тематике ПРО и СПРН, навязанных дезинформацией из-за «бугра». В финале этой акции один из ее исполнителей заявил: «Зря мы чикались с ним (то есть со мной) полных семь лет. Надо было более решительно требовать замены генерального». А я, узнав об этом генеральском изречении, подумал: «Как же это мы сумели выстоять эти семь лет величайшего стресса и потерять только одного бойца — Владимира Порфирьевича Васюкова? А Мусатов только на пенсии узнал, что давно где-то приобрел микроинфарктные отметины от тех далеких неспокойных дней и ночей».

Предметом акции была самая уязвимая точка в развитии новой техники, а именно — формирование научно-технической политики и доведение ее до уровня директивных документов, после чего даже без участия автора этих документов вступает в силу вся система управления промышленностью, система заказов военной техники, контроля, НИРов и ОКРов — пусть даже самых дурацких. Именно в этой дуракоопасной точке Марков занял в 1968 году ключевой пост замминистра МРП — головного министерства по ПРО и СПРН. И именно административные рычаги и свобода действий на этом посту предопределили масштабы бедствия, каким явилось его губительное вторжение в сложнейшую оборонную проблематику 20-го столетия.

В канун Нового, 1970 года замминистра В. И. Марков созвал руководящий состав подведомственных ему организаций Минрадиопрома и обратился к присутствующим со следующей речью:

— Я собрал вас, чтобы объявить приказ министра Валерия Дмитриевича Калмыкова о создании Центрального научно-производственного Объединения (ЦНПО) «Вымпел» по тематике ПРО, СПРН и контроля космического пространства.

В него войдут следующие организации: ОКБ «Вымпел» с его филиалами, Радиотехнический институт (директор Александр Львович Минц), НИИ ДАР (и. о. директора Франц Александрович Кузьминский), КБ радиоприборов (директор Георгий Георгиевич Бубнов), Днепропетровский радиозавод (директор Леонид Никифорович Стромцов), головная организация ЦНПО — научно-тематический центр (НТЦ) выделяется из ОКБ «Вымпел»; Тринадцатое Главное управление Минрадиопрома реоганизуется в Спецуправление в составе НТЦ. Генеральным директором ЦНПО «Вымпел» и начальником НТЦ министр назначил меня, заместителем генерального директора по научной работе — Григория Васильевича Кисунько.

Первым взял слово академик Александр Львович Минц.

— Категорически возражаю, — сказал он. — Этот приказ ставит меня в положение административного диктата со стороны Григория Васильевича Кисунько по научным вопросам, в которых наши взгляды принципиально противоположны.

На это Марков ответил репликой: «Значит, нам придется подобрать другого директора РТИ».

Выступление А. Л. Минца свидетельствовало о том, что для присутствующих зачитанный Марковым приказ выглядел как явно прокисуньковский, возможно даже и составленный с участием Кисунько. В самом деле: вновь созданное ЦНПО даже свою «фамилию» взяло от ОКБ «Вымпел». И более того: одно из подразделений этого кисуньковского ОКБ, а именно — НТЦ поднято до статуса головного предприятия объединения. И, наконец, — повышение статуса Кисунько до уровня первого лица после генерального директора в объединении.

В действительности министр Калмыков совместно со своим замом Марковым просто повторил уже применявшийся ко мне в 1960 году способ удушения меня как генерального конструктора путем отключения моих связей с возглавлявшимся мною ОКБ-30, под предлогом назначения меня якобы на более высокую, а на самом деле бутафорскую должность. В 1960 году такой бутафорией была должность первого зама ответственного руководителя КБ-1, сейчас — должность зама генерального директора ЦНПО.