неизвестен Автор - Герои и антигерои Отечества (Сборник)

Еще через минуту дозорный доложил, что он миновал посты печенегов и бросился в Днепр. Сход заволновался, все побежали к башням. По шуму в стане печенегов Владимир понял, что спохватились и они. Он хотел тоже броситься на башню, но перехватил спокойный и мудрый взгляд бабки, которая, стоя спиной к воротам, из которых выбежал Истр, казалось, все видела перед своим взором. Через несколько минут дозорный доложил, что Истра подобрали дружинники с того берега, выйдя навстречу к нему в ладье.

А на следующий день Владимир проснулся от шума: в город вступали дружинники. Печенеги, видимо, решив, что пришел сам Святослав, испугались наступления небольшого отряда и, сняв осаду, убрались восвояси. Истр вступал в город вместе с ними. Ольга приласкала его, спросила, что он хочет. Истр ответил: быть дружинником! Ольга улыбнулась и приказала зачислить его в гридь, чтобы потом, повзрослев, он смог перейти в боевой полк.

В те дни каждый мальчишка завидовал Истру. Даже Ярополк смотрел на него с завистью, не говоря уже об Олеге, который исходил желчью, видя самодовольное лицо Истра, но впрямую выступить против него боялся: все-таки тот был героем и спасителем Киева.

А еще через месяц пришел со своей ратью Святослав. Ольга тогда поругалась с сыном, запретив ему больше уезжать и покидать малолетних детей. В отместку ей Святослав решил дать каждому вотчину.

Ярополку он оставил Киев, Олега сделал наместником у древлян. Владимира пока оставил без удела, сославшись на слишком малый возраст, хотя Олег был старше его лишь на два года. Обида захлестнула Владимира, и кто знает, чем бы все кончилось - он даже собирался сбежать из Киева, - но пришли новгородцы просить и себе князя. Добрыня, видя такие страдания отрока, уговорил новгородцев, чтобы те просили Владимира. Святослав, желавший избавиться разом от детской обузы, тотчас согласился, чтобы новгородцы взяли к себе "ярилина внука". Так и свершилось: в 970 году пятилетний Владимир стал князем новгородским, великим князем. Добрыня с радостью отправился с племянником в родные места, надеясь послужить как будущему князю, так и родной стороне.

За год до этого события летом умерла мать-княгиня Ольга. Перед смертью она благословила всех внуков, тепло простившись и с Владимиром, шепнув ему: "Помни о Боге нашем, Иисусе Христе!" Теперь, уезжая в Новгород, с благодарностью вспоминал Ольгу сын Малуши. Многое отложилось в его памяти, передалась как бы по наследству ему ее сила.

Годы княжения в Новгороде воспитали из Владимира хорошего воина. Новгородцы славились в те годы своей дружиной. Сильные, выносливые, закаленные в походах, они с успехом противостояли диким ятвягам и печенегам. Настал час Добрыми, который полностью взял в свои руки воспитание младого князя. Надеялся старый дядька сделать из племянника такого же яростного воина, как и его отец, Святослав, однако трудно давалась юному князю ратная наука. И не потому, что он был слаб телом или умом. Мышцы набухали быстро, да сметка была хорошая у княжича, но не радовалась его душа походам, равнодушен Владимир был к ратным дракам, хоть и сражался отменно, никто худого сказать о нем не мог. Просто чувствовали все: что-то лежит на душе у княжича, подчас лицо вдруг подернет печальное облако и трудно бывает разогнать его, хоть в дружине есть такие шутники, все пупки надорвут от смеха, а ему хоть бы что, сидит да тихо улыбается себе.

Добрыня уж Малушу вызвал в Новгород, чтоб была мать рядом с сыном, может быть, это его беспокоит. Но Владимир хоть и обрадовался матери поначалу, но потом словно и забыл и о ней, давно перерезали материнскую пуповину, отбили память о ней.

Чтобы отвлечь княжича, Добрыня предпринимал длительные походы за море, где жили варяги, и новгородцы подолгу гостили у них, совершая вместе с ними дерзкие рейды к свеям, то бишь шведам, поморам и другим народам. Как добрый лекарь, Добрыня лечил неведомую ему душевную болезнь племянника туманными утрами в тихих протоках, дикими болотами и холодной северной зорькой. И постепенно рубцевались детские раны, опадала кожа бастарда, дикого утенка, каким он был средь Ярополка и Олега, и вырастал крепкий и отважный воин. И, видя, как меняется на глазах княжич, светлело и лицо Добры ни.

Но память, что родничок в густой траве, "слышно", как журчит. Страх перед вероломством братьев, которые хуже злыдней терзали Владимира в детстве, исчезнуть не мог. И Святослав, рассекший Русь на три части, лишь подбавил каждому этого страха, ибо ведомо было княжичам, что не усидеть им, как тараканам, каждому в своем уделе, ибо не приемлет народ такого разделения. Русь должна быть едина! Об этом судачили посадники и вольные граждане на сходах, возмущались купцы, ибо на границах уделов дружинники каждого из князей требовали свою пошлину за ввоз, а у непокорных и вовсе отбирали весь товар. Особенно зверствовал в этом отношении Олег, перегородивший все дороги и дравший три шкуры с проезжающих.