Томас Майер - Мастера секса. Жизнь и эпоха Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон – пары, которая учила Америку любить

Развод для Мастерс и Джонсон должен был стать таким же, как их брак – подстройкой под потребности друг друга, лишенной каких бы то ни было страстей. Их заботы сосредоточивались преимущественно на институте, наиболее заметном продукте их союза.

На публике оба вели себя так, словно в один прекрасный день проснулись, объявили о разводе и радостно отправились на работу. Научив Америку любить, теперь они учили ее расставаться без горя и слез. Ответом были тысячи открыток, писем и телефонных звонков. «Для меня это так, будто разводятся мои мать с отцом», – говорилось в одном письме. Другой, менее сострадательный автор, интересовался: «Как вы можете помогать другим, если не в состоянии помочь самим себе?». Некоторые авторы писем приходили к умозаключению, что у Мастерса и Джонсон возникли сексуальные проблемы, и предлагали собственные советы. «Мы отвечали им, что на самом деле помогали самим себе, – рассказывала Джонсон в интервью «Нью-Йорк Таймс». – Мы делали именно то, что хотели делать, в согласии со своими четкими и обдуманными требованиями».

Ее добродушие по отношению к разводу казалось чрезмерным. Джини даже поведала одному журналисту, что сохранила приятельские отношения с первой женой Мастерса, Либби. Она давала понять, что выросла из своей прежней роли помощницы Мастерса: «Самая приятная перемена с тех пор, как мы развелись, – это что меня стали больше воспринимать как личность. Когда мы были вместе, о нас всегда думали как о «Мастерсе и Джонсон».

И все же пресса и общество продолжали недоумевать.

– Я должен попросить вас о личном одолжении, – говорил интервьюер Национального общественного радио. – Многие наши слушатели помнят, что около года назад вы, Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон, получили развод.

– Да, так и есть, – почти жизнерадостно отвечала Джонсон.

– Люди были поражены, – продолжал радиоведущий. – Вы говорили, что продолжите работать вместе. Многие, включая меня самого, в это не поверили. Но вот, тем не менее, вы оба – здесь.

– Мы здесь и всякий раз – вместе, – подхватила она. – В наших отношениях очень высок процент профессиональной вовлеченности. Если работаешь по семь дней в неделю, год за годом, то работа становится твоим миром, ты сам становишься ею. И когда мы, наконец, добрались до точки, в которой смогли взглянуть на самих себя как индивидуальные личности, оценить, какого рода жизнь мы хотели бы вести, тогда, к счастью, у нас еще осталось довольно энергии и интереса – и того, что мне хотелось бы назвать мужеством, бодростью, если хотите – двинуться дальше, каждый своим путем.

– Вы хотите сказать супругам, которые сейчас разводятся или подумывают о разводе, что можно наслаждаться обществом друг друга и после развода? – уточнил репортер, и в голосе его явно сквозила недоверчивость.

– Безусловно, – ответил Мастерс.

Блюдя внешние приличия, Мастерс и Джонсон полетели в Денвер на празднование 25-й годовщины Американской ассоциации секс-просветителей, консультантов и психотерапевтов – организации, чье создание было вдохновлено их новаторскими исследованиями. Они вели себя как пожилые, довольные жизнью супруги, и Джонсон всячески заботилась о заметно сдавшем Мастерсе. Она помогала ему переодеться в вечерний костюм, поддерживала, чтобы он не споткнулся, и развлекала его, чтобы ему не было скучно на официальном ужине.

Но настроение Джонсон заметно упало, когда стало ясно, что большая часть трофеев их совместной работы уйдет к Мастерсу. Не только ее друзья, но и Роберт Колодны, который обычно принимал сторону Билла, согласились, что ей досталось слишком мало.

После ухода Мастерса Джини начала искать нового мужчину. Она принимала приглашения на торжественные мероприятия и званые ужины в маленьком сплоченном кружке общественной элиты города. Ей больше не нужно было сидеть дома с мужем, который сторонился светской жизни. В ее круг входили недавно овдовевшие подруги – Пегги Шепли, чей муж Этан Шепли-младший умер в 1991 году, и Донна Уилкинсон, жена тренера Бада Уилкинсона, скончавшегося в феврале 1994 года. В трудные моменты Джонсон обращалась к ним за утешением и советом и кляла свои несчастья.

В свои почти 70 лет Джини не собиралась отказываться от образа женщины, желанной для противоположного пола. Как она упомянула в разговоре с одним репортером, ее светская жизнь состояла из «свиданий с разными мужчинами, некоторые из них старше, другие моложе меня». Возможно, в будущем, заявила Джини газете «Таймс», она снова выйдет замуж.