Ольга Скороходова - Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир

Отдохнув, мы снова начали подниматься. Но лестница с каждым пролетом казалась нам уже и круче, а люди шли то вниз, то вверх, и я ужасно боялась, что, сделав какое-нибудь неверное движение, оступлюсь и стремглав полечу вниз. А тут еще М. Н. начала говорить, что у нее кружится голова на высоте и учащенно бьется сердце. До конца лестницы оставался один пролет, и мы были бы на вышке, но сверху дул очень сильный ветер, люди теснили друг друга в узком проходе. М. Н. сделалось совсем плохо, и она наотрез отказалась идти дальше. К моему стыду, это повлияло и на меня, и мы — сознаюсь в этом — позорно бежали, спеша вниз. И странное дело, с каждым оставленным позади переходом, даже с каждой ступенькой, я облегченно вздыхала и мысленно радовалась тому, что мы спускаемся все ниже и ниже и теперь уже не так страшно упасть.

Внизу я совсем успокоилась, хотя не очень хорошо чувствовала себя перед людьми — струсила .и дальше не пошла! Но зато внизу было так спокойно при мысли, что я никуда не упаду, и голова у меня перестала кружиться. Это рассмешило меня: ведь я даже не видела глазами, на какой высоте мы находились, а лишь мысленно помнила пройденное нами расстояние, представляла его и, поддавшись тому, что М. Н. плохо себя почувствовала, тоже испугалась, — считаю, что это весьма интересный психологический материал…

Уже на улице я, шутя, сказала своим спутникам: «Будем всем говорить, что поднялись до конца лестницы и побывали на вышке…»

Мы много гуляли по городу. Были на набережной Невы, где я не удержалась и опустила руку в воду, «здороваясь с Новой», гуляли в Летнем саду и проходили через Марсово поле. Огромное удовольствие доставила мне поездка в Ленинград. Вспоминаю о ней часто, как о красивой, хорошо написанной сказке!..

Многих зрячих чрезвычайно интересует вопрос: могу ли я представлять тот или иной цвет? Некоторые даже спрашивали: нельзя ли помощью осязания различать цвета? На оба эти вопроса я отвечаю: «Конечно, нет». Но поскольку я пользуюсь языком зрячих, то о различных цветах и их оттенках говорю теми же словами, какими принято о них говорить.

Представлять цвета мне очень хочется, и когда я была помоложе, то часто приставала к своим близким, чтобы они объяснили мне различные цвета. Например, однажды мне сшили хорошее шерстяное платье и сказали, что оно цвета кофе с молоком. По фасону платье мне очень нравилось, поэтому особенно хотелось знать: какой же это кофейный цвет? Мне ответили: — Совершенно такой, как кофе с молоком. Представляешь?

Конечно, я представила чашку горячего кофе с молоком, представила даже запах и вкус кофе, но только не цвет, — вместо цвета представлялось мое платье, которое я очень тщательно ощупывала, хотя знала, что с помощью пальцев я не в состоянии увидеть кофейный цвет.

Другой раз я спросила, какого цвета мой шарф, и узнала, что песочного цвета. — Какой же это песочный цвет? — спросила я. — Такой, как песок. Представляешь? Мне очень ясно представился песок в нашем саду, который ребятишки рассыпали лопатками и ведерками. Затем мне представился берег реки, много влажного и холодного песка. Наконец, представился знакомый пляж на берегу моря с сухим горячим песком, в который я зарываю ноги, но с представлением о песочном цвете также ничего не получилось. Пытались мне еще объяснить зеленый цвет, сравнивая его с травой или листьями на деревьях; и я припоминала траву или листья, но не более того.

Подобная же история повторилась при объяснении абрикосового цвета: в моем воображении возникли нагретые солнцем душистые абрикосы, которые я срываю с веток и тут же съедаю, но это отнюдь не помогло мне в смысле представления цвета абрикосов.

С абрикосовым цветом однажды произошел даже маленький курьез. Одна не очень грамотная женщина ходила со мной по магазинам — я искала материал на летнее платье. Наконец, нам попался шифон. Я никогда не куплю ни готового платья, ни ткани, не узнав предварительно их цвета. Так и в данном случае я спросила у моей спутницы, какого цвета шифон. — Абиркосовый, — уверенно отвечала она. Раньше я никогда не слышала о таком цвете, поэтому некоторое время я стояла в недоумении, стараясь припомнить, что это за цвет. Я вспомнила слова «аберрация», «абстракция», но ни одно из этих слов не объяснило мне «абиркосового» цвета. Я не решилась брать шифон и попросила пойти со мной в другой магазин. На улице я усиленно размышляла об этом новом названии цвета, наконец, не выдержала и обратилась к моей спутнице: — Повторите: какого цвета шифон? — Абиркосового, — последовал ответ. — Быть может, вы хотите сказать «абрикосового» от слова «абрикос»? — Да, да! Я же вам все время говорю, что шифон абиркосовый… Вспомнив, что многим зрячим женщинам нравится абрикосовый цвет, я вернулась в магазин и купила отрез шифона.