Галина Серебрякова: Карл Маркс

После французской революции 1830 года трирское казино стало центром либеральной оппозиции города. Когда Карлу шел шестнадцатый год, его отец был заподозрен в нелояльности к прусскому правительству и привлечен к следствию, начатому против членов Литературного казино. Дело Генриха Маркса сводилось к тому, что он в 1834 году был одним из организаторов банкета, на котором ораторы в умеренных выражениях просили у короля Пруссии осуществить в стране либеральные реформы. На этом банкете после речей юстиции советника и других пелись недозволенные песни. В тайном доносе офицера, перечислявшего тех, кто пел революционные гимны, указывался и Генрих Маркс.

Через несколько дней манифестация в казино повторилась уже по другому поводу, но опять пелись «Марсельеза» и «Парижанка». Участники собрания на этот раз восторженно приветствовали французское трехцветное знамя — символ Великой французской революции.

Хотя критика в адрес прусского правительства со стороны выступавших была совершенно безобидной, тем не менее публичное проявление свободолюбия было неслыханной дерзостью для того времени, и королевское правительство сочло это крупным политическим скандалом. Трирское казино было поставлено под надзор полиции; один из выступавших на банкете был арестован. Опубликованные в «Рейнско-Мозельской газете» и в «Кёльнской газете» речи и особенно речь Генриха Маркса говорят, однако, о благонамеренности ораторов. Похвалив короля, учредившего сословные собрания, «чтобы правда доходила до ступеней его трона», юстиции советник в заключение сказал:

«Поэтому мы с глубокой верой ожидаем светлого будущего, так как оно покоится в руках доброго отца — справедливого короля. Его благородное сердце всегда остается благосклонным и открытым для справедливых и разумных желаний своего народа».

Отцу Карла Маркса было 7 лет, когда началась Великая французская революция, 17 — когда Наполеон 9 ноября 1799 года (18 брюмера) совершил переворот, 22 года — когда Бонапарт короновался, и 31 — когда французская армия потерпела окончательное поражение под Лейпцигом во время «битвы народов» в 1813 году. Для Генриха Маркса эти даты были самыми важными вехами его времени, и поэтому слова «свобода», «равенство», «братство», «Робеспьер», «Наполеон», «империя», «война», «сражение», часто употребляемые в доме юстиции советника, вошли в сознание Карла одними из первых.

— Не шали, — говорила проказливому ребенку нянька, — придет Бонапарт и утащит тебя.

Отец Карла имел обыкновение, вспоминая прошлое, ссылаться на то или иное историческое происшествие, свидетелем которого был. Дети всегда знали, как начнет он повествование о минувшем:

— Это было через неделю после того, как в Трир пришли французы…

— Прошло только полгода со времени термидора, когда мой дядя предложил отправить меня во Франкфурт… Это случилось в день битвы под Ватерлоо.

Софи, Герман и Карл играли в великую войну. Герман хотел быть маршалом Даву. Софи предпочитала Мюрата.

В 1830 году летом юстиции советник рассказал за обедом, что во Франции началась новая революция. Снова у всех на устах было слово «республика». Карл в латинском словаре искал разгадки этого слова. «Республика — дело народное, — перевел он. — Господство народа».

Генриетта Маркс боялась войны.

— Всегда этим кончается, — говорила она ворчливо.

Потом разговоры о войне поутихли. Карл увидел в иллюстрированном журнале портрет короля Луи Филиппа. Он читал в это время в истории Рима главу о падении республики.

Генрих Маркс был склонен к сентиментальности. Он горячо верил в неизбежность исторического прогресса и незыблемость просветительских идеалов. Карл, напротив, с юных лет отличался своим самостоятельным, смелым, волевым характером и гибким, приверженным к отрицанию и анализу умом.

Кроме отца, большое влияние на Карла имел близкий друг юстиции советника, будущий тесть Карла Маркса — Людвиг фон Вестфален.

Семья Вестфаленов переехала в Трир за два года до рождения Карла, в 1816 году. Богатый дом знатного барона, окруженный большим красивым садом, находился на Римской улице, неподалеку от жилища Марксов. Женни Вестфален была дружна с Софи Маркс, а Карл учился в одном классе с Эдгаром Вестфаленом.

Карл с детских лет отличался безудержной фантазией. Неутомимый на выдумки, мальчик был очень шаловлив. Он не раз запрягал, как лошадок, своих сестер и бегал с ними по широкой песчаной дороге к горе Святого Марка. Девочки охотно подчинялись брату и готовы были в уплату за его чудесные рассказы даже есть пирожки, которые он «пек» для них из грязи.