В Леонтович: Первые бои на Кубани

Повторяю, этотъ весьма серьезный перiодъ Русской смуты ждетъ своего объективнаго историка, который, изучивъ вс матерiалы, выскажетъ свой безпристрастный взглядъ на то исключительное предпрiятiе, котороэ задумали совершить Блыя армiи, - и совершить на [XII] свой страхъ и рискъ, безъ всякой надежды на постороннюю помощь... Не будемъ вдаваться въ непрiятныя для другихъ детали . . .

И сейчасъ ясно, что добровольцы желали только освобожденiя Россiи отъ захватчиковъ власти и предоставленiя самому народу распорядиться дальнйшимъ своимъ существованiемъ. Они пытались мрами извн дать возможность толщ Русскаго населенiя понять, что онъ, народъ, обманутъ и что путемъ выявленiя своего характера и силы Россiя можетъ быть избавлена отъ интернацiоналышхъ кандаловъ.

Увы! Изнуренное голодомъ, фактически обезоруженное и терроризованное совтскою властью населенiе - неспособно подняться.

Такова фактическая сторона дла. Но въ каждомъ вопрос есть и сторона этическая.

Добровольческое движенiе!

Пусть потомъ скажутъ свое слово историки, бытописатели, даже историческiе романисты, но теперь очень важно и прямо необходимо заносить на страницы лтописи все то, что окружало блыхъ.

Каждый штрихъ въ описанiи этого подъема любящихъ свою Родину людей очень и очень важенъ для будущаго историка.

Вотъ почему слдуетъ всемрно привтствовать изданiе, которому предпосылаются эти строки. [XIII]

Воспоминанiя автора, это - фотографiя. Тмъ боле она цнна для будущаго историка. Въ изложенiи автора нтъ субъективизма, тенденцiи.

Настоящая книга посвящена памяти серьезнаго героя спасенiя Россiи отъ ея угнетателей.

Авторъ справедливо и проникновенно отмчаетъ В. Л. Покровскаго, какъ истиннаго вождя той сознательной части Русскаго народа, которая должна вывести нашу Родину на историческiй и Богомъ уготовленный путь!

Хорошо знали враги Россiи моральное и реальное значенiе В. Л. Покровскаго. Они ршили его убить, что и исполнили, дабы онъ своимъ исключительнымъ авторитетомъ не мшалъ задуманному серьезно длу обращенiя Россiи въ пустыню.

Да, это тяжело, нестершшо. Но пусть каждый читатель этихъ очерковъ пойметъ и настроенiе автора, и настроенiе добровольцевъ, и великiй смыслъ жгучей, одушевляющей всхъ Русскихъ патрiотовъ мысли:

Великая, Единая, Недлимая Россiя.

А. В.

"... Вчная память павшимъ героямъ,

вчная слава героямъ живымъ..."

(Слова походной псни добровольцевъ.)

II. Введенiе

Черныя тучи сгустились надъ Югомъ Россiи къ концу 1917 года. Пало временное правительство. Волны большевистскаго океана захлестывали тихiй Донъ. Бурлилъ Терекъ. То тамъ, то здсь по привольной Кубани вспыхивали зловщiе огни.

Ясно было, что и крпкому казачеству не удержаться подъ напоромъ стихiйныхъ силъ большевизма.

Грозно пронеслись гiервые выстрлы по городамъ, станицамъ и хуторамъ. Здсь - доблестный Донской Атаманъ Калединъ, въ тщетныхъ попыткахъ спасти честь и достоянiе войска, жертвенно принесъ свою жизнь на благо ро; тго края, тамъ, подъ ревъ одурманенной большевистскимъ ядомъ солдатской банды, на станцiи Прохладной, зврски былъ убитъ первый выборный Терскiй Атаманъ Михаилъ Карауловъ.

Казаки дрогнули. Зловщiе призраки грядущаго распада встали передъ ними. Но было поздно. Темныя силы творили свое дьявольское дло и казачество, какъ и вся Россiя, было обречено на великiя жертвы, страданiя, на попиранiе всего, чмъ живо, славно и крпко оно было многiя сотни лтъ.

Старики держались стойко, но распропагандированная на фронтахъ молодежь, ринувшись къ своимъ станицамъ, несла съ собою духъ разложенiя и въ казак, въ распоясанной защитнаго цвта гимнастерк, уже нельзя было узнать недавняго лихого джигита и природнаго стрлка-пластуна.

Сформированныя къ тому времени краевыя правительства, съ выборными атаманами были безсильны и потокомъ рчей, воззванiй и бумажныхъ угрозъ не могли успокоить и заставить повиноваться казакОвъ.

Новочеркасскъна Дону, Екатеринодаръна Кубани, Владикавказъна Терек еще держались, и вотъ въ эти оазисы съ осени 1917 года стали стекатъся со всхъ сторонъ вс лучшiе и честные люди, которые твердо ршили скоре умереть съ оружiемъ въ рукахъ, нежели оставаться въ униженной, обездоленной погубленной Россiи.

Въ то время въ Новочеркасск уже были Лавръ. Корниловъ, М. В. Алексевъ. Около нихъ группировались другiе старшiе начальники и шли первыя офицерскiя формированiя. Такъ - въ Екатеринодар - В. Л. Покровскiй, во Владикавказ Мистуловъ. Все происходившее тогда, насколько позволяли общiя условiя, было объединено Новочеркасскомъ.