Ролан Быков - Я побит - начну сначала!

Пробы приличные, очень интересно смотреть полнейшую импровизацию — когда даже не известно, о чем будет речь.

Я пробовался с париком и без парика. С париком — новый, но то, что с париком — старо, с париком — какой-то характер, без парика — новое для меня в комедийном. Лицо ученого и поведение из капустника. Зритель меня таким не знает — интересно, как воспримет.

Правда, с париком я выдал «жанр», со своим лицом играл по-другому.

Леночка хороша, молода. Сыграла несколько разложенно. (Может быть, нарочно сделать блондинку?)

Купил хорошие книги на 200 рублей. Это засасывает, и очень.

11.02.82 г.

Приехал в Матвеевское. Поселили в «кабинете Габриловича» (а 33-й — Юткевич): у них «свои» номера и в Болшево — трудятся люди, пользуются, чем могут.

18.02.82 г.

Свадьба у Олега!!!

Как я в нем ошибался! Прекрасный парень! Танцевал, взял Марину на руки — красиво, артистично. Князева... уже и не знаю, что это?... мистика... казалось, что ее нет: все было ей тяжело, она жаждала чуда и понимала, что его не может быть. У меня было чувство жалости, которое всегда меня подводило, но страх был сильнее...

20.02.82 г.

Прочитал «Верлиоку» Катаева. Удовольствие-то я получил — это моя вещь, но... произведение это в какой-то мере воровство. Пугает свадьба «Волшебника Изумрудного города» с «Мастером и Маргаритой», пугает назидательность, но... (в другую сторону) все равно читал с глубокой симпатией.

01.03.82 г.

В весенний первый день

На землю выпал снег

Пороша мягкая кружилась и ложилась.

Какой-то старый пень, подумавши, изрек:

Весна пришла, да вот не объявилась.

02.03.82 г.

Намечается серия концертов — бессмысленных и отвратительных и даже финансово не интересных.

Сценарий «Чучела» не написан — на 75 странице еще не воз никло «тяги». Характеры детей — гомункулы, искусственные человечки. Все это придумано и не сходится.

Запись «Спор-клуба» — 27-го и 28-го — тупа, и тоже бессмысленна — от нее возникла душевная изжога. Нет, это продукт недоброкачественный для духовной пищи.

А теперь надо ехать в Одессу — мерзко! И ремонт стоит, и с Госкино работа-борьба стоит, и это нынче важнее подножных делишек — лучше бы поехал зарабатывать деньги.

Отличник был — отличником остался —

Хочу творить, парить и бунтовать,

Но сам, друзья, на удочку попался,

Хочу, чтоб враг в бою мне ставил «пять».

02.03.82 г. Ночь

Я истратил тут страницы

На попытку помечтать,

В голове летали птицы,

Плыли дали и зарницы,

Возникала чья-то стать!

Все вокруг меня звучало,

Говорило, отвечало,

И тревожило мой слух,

За окном фонарь светился

В нем какой-то смысл таился,

Чья-то память, чей-то дух.

И шуршали, и дышали,

И взлетали точно шали

Все бумаги на столе,

И они меня манили,

Воспевали, хоронили,

Исчезали, как во мгле.

Мысли мелкие мелькали,

Как снежинки под лучом,

Как лицо на карнавале

Между маской и мечом.

Надо мною ночь повисла,

Мчался легкий слов табун,

Лишь слегка касаясь смысла,

Словно клавиш или струн.

* * *

Ведь знаешь — не засну, не позвонив тебе,

А телефон твой занят среди ночи!

Что ж дух твой суетливый все хлопочет?!

О чем?! О чьей печали и судьбе!?

Неужто с глаз долой, и вмиг из сердца вон,

Неужто мысли нет — мол, скользко на пути!

Язык твой — шнур, а рот твой — телефон,

А сердце... ни проехать, ни пройти!

* * *

Нет, не ревную я, поверь!

Мне мысль о ревности противна.

Вся жизнь моя альтернативна —

Попробуй боль мою измерь!

Нет, не ревную я, прости,

Но я ни капли не ревную,

Мне на моем крутом пути

Пришлось познать тоску иную!

Тоску по близости сердец,

По трепетности бесконечной,

Тоску по радости беспечной

И искренности, наконец!

По простоте, но нет, не той,

Что эдак незамысловата

И упрощением богата

Всего, что входит в мир святой.

Той простоте, когда все просто:

Любовь — Любовь, коль нет, так нет,

Когда один на все ответ

От встречи той и до погоста.

Той простоте, когда беру

И просто сердце вынимаю.

И коль тебя я потеряю,

Я просто-напросто умру.

12.03.82 г.

Умер Толя Солоницын. Нет, слух не оправдался! И мой Володя Медведков. Из всех смертей смерть Толи — самое большое безобразие. Ужас как жаль его! Ему надо бы было жить! Его смерть совсем не прошена и не своевременна. Его смерть ничего никому не дает!

У смерти свое место в жизни людей — она их усмиряет, хоть и ненадолго, как-то учит вниманию. Смерть Володи Высоцкого, при всей чудовищности самого факта, была грациозна, обличительна, жизнеутверждающа и пр. Смерть Толи Солоницына уныло нравоучительна: вот жил и умер! Какая мура — умер-то от рака, но... как в плохой пьесе.