Ролан Быков - Я побит - начну сначала!

Картина идет к двум сериям сама, не спрашивая меня — «будем посмотреть».

Меня хотят свести с Мишиным (редактором журнала «Пионер») — хорошо бы открыть ему большую программу по детскому кино.

На 28.07.83 г., пятницу

Надо бы закончить монтаж своих поправок, сложить финал и новый сон — татар: как ее сон и его видения одновременно.

Леночка — слово хорошее,

Очень хорошее слово,

В нем хороша основа,

Тут семя особое брошено!

Лена — льняное имя,

Тут не проста эстетика,

Но это вам не синтетика,

И не какая-то химия!

Тут вам не просто растение,

Лен — естество и прочность.

Хотя в нем есть и порочность,

Особенно в дни цветения!

* * *

Уж очень сердце бедное стучит,

Который день уж пульс сто двадцать!

Наверное, не надобно бояться,

Но будет жаль, коль сердце огорчит!

Не надо, доброе мое, прошу — не надо!

Ты у меня — приятель хоть куда,

Мое богатство и моя награда,

Что нам с тобой забота иль беда!

Я так люблю, что ты не равнодушно,

Что стало зрячим, сделалось судьбой,

И боли человеческой послушно,

И радости, что нам дана с тобой!

Прости, что я курю, наверно брошу,

Я обещаю, ты уж погоди,

А то какой-то кашель нехороший,

Дыхание со свистом, боль в груди!

Пройдет, поверь! И будет все как прежде,

Все по плечу нам, все, что мы хотим,

А коли нет, так на одной надежде

Продержимся, а жизнь не отдадим!

Мы, друг, на самом интересном месте,

Своей судьбы! И нечего тужить,

В ладу бы только с совестью и честью,

До остановки нам твоей прожить!

06.08.83 г.

В больницу ложиться не буду. Наоборот, с 07.08 закрыл бюллетень. С 8-го начинает щелкать счетчик монтажно-трениро-вочного периода.

Вчера, наконец, вставил эпизод «прошлого», не с «Татарского нашествия» — чисто конструктивно, место в фильме перед забиванием окон, точное — это место ее сна. Но в построении мысли эпизод занял, кажется, еще более важное место: место осмысления героями происходящего — вот что приводит их к главным поступкам: ее — к последнему прощению, его — к отказу от картин, русская традиция страдания и подвига. Это вдруг очень сильно. Но: 1) не снимает ли это удар по сердцу зрителя? 2) нет ли тут драматургической бестактности немедленной духовной победы обиженных (униженных и оскорбленных)?

3) нет ли тут дани кинематографическому интересничанию.

4) не банально ли это, как усилие? (Хотя бояться банальности — сегодня самая большая банальность.)

Встает вопрос: как быть с военной линией (деда), сам эпизод в голове, по-моему, сложился — он длиной в кадр: мытье окон, мытье стен и варки супа — все остальное наплывы: война, дом, ранение, смерть и т.д.

Неужели что-то еще может встать в фильм? Он же не резиновый!

Договариваться надо с Огановым, Лапиным и Афанасьевым — и тогда уже... к Зимянину и т.д.

...Читаю Бердяева «Русская идея». Начал с предубежденья, что встречусь с закомуфлированной политикой, но вдруг наткнулся на мерзкое восприятие Гоголя — теперь уже вообще не смогу воспринимать объективно, каждую мысль встречаю в штыки: русская особость от пространств? Тогда у грузин, живущих высоко, — высокое мышление, у прикаспийцев — низкое, у жителей ущелий — узкое. Национальный характер надо искать в конкретности момента идеи объединений, момента жизни духа, в момент самосознания и формирования нации — это их конкретность и существо национальных характеров, культур, мироощущения.

Русское — в сочетании свободы и рабства, в сочетании несочетаемого, в трагическом ощущении мира, в идее милосердия как единственного ответа.

Господин Бердяев ничего не понял в Гоголе, материнское знание человека он принял за нелюбовь к нему, и все то же желание то фрейдистов, то прочих «истов» путать личность Гоголя человека и Гоголя художника, гения человеческого духа, пришедшего в полемике с Белинским к провозглашению полного взгляда на вещи не только в сфере высшего, но и мирского.

Дочитаю — доругаюсь. Но очень интересно о Белинском, о Герцене и очень интересно поглядеть на русскую мысль в целом — хотя бы и в таком изложении.

Стоп!

Идея познания «древа добра и зла» — идея отношения... не к цивилизации ли, не к знаниям на уровне оценки мира и обретения права на эту оценку?

Права пагубного на долгие времена полузнания и духовного несовершенства. Это действительно удаление человека из Рая животного мира. Рай — мир без сознания?

(Бесят ссылки на свои книги — «Прочтите мою книгу»... А главное, книги были по всем вопросам.)