Петр Люкимсон: Последний Бес. Жизнь и творчество Исаака Башевиса-Зингера

— Как видите, герои его произведений, все эти демоны и диббуки, тоже пришли попрощаться со своим любимым писателем, и один из них даже пробрался в микрофон, — констатировал раввин.

Когда пришло время ехать на кладбище «Бейт-Эль» в Нью-Джерси, где уже была приготовлена могила, выяснилось, что провожать писателя в последний путь собралось лишь чуть более десятка человек — в основном, близкие родственники Эльмы и супруги Замир. Места в заказанном Эльмой лимузине для всех не хватило, и когда Замир попросил Эльму заказать еще одну машину, та наотрез отказалась, заявив, что это слишком дорого. Ее предложение к Исраэлю Замиру вообще отказаться от поездки на кладбище было им с негодованием отвергнуто.

Поймав такси, он с женой поехал вслед за сопровождавшим катафалк лимузином.

В пути катафалк вырвался вперед, и когда эта небольшая процессия прибыла на кладбище, гроб с телом писателя уже опустили в могилу, и ждали родственников для того, чтобы начать ее закапывать. Кто-то из работников еврейского Погребального братства дал Исраэлю Замиру ермолку, и он прочел над свежей могилой вечные слова еврейского кадиша.

На этом все было кончено.

Выходя с кладбища, Исраэль Замир вспомнил, как уговаривал Эльму перевезти прах отца в Израиль, где на его похороны собрались бы тысячи поклонников его творчества, а сама его могила стала бы местом паломничества израильских идишистов. Но Эльма на все эти просьбы отвечала, что у нее нет таких денег, и обида на мачеху неожиданно захлестнула сердце Замира.

Исраэль Замир оказался прав в своих худших предположениях: могила Башевиса-Зингера стоит заброшенной, и ее почти никто не посещает.

Но как знать — может быть, именно этого он и хотел?! Застрявший, подобно последнему бесу из «Тишевицкой сказки», в той Польше, которой давно уже нет, в том времени, о котором остались одни предания, он с полным правом может сказать о себе словами этого беса:

«Пока хватит еврейских словечек — буду жив, пока моль не сожрала последнюю строчку последней страницы — есть над чем посмеяться. А что будет после — я и сказать не хочу»…

Но мы-то знаем, что было после!

Уже после смерти Башевиса-Зингера тираж его книг на разных языках суммарно давно уже превысил 10 миллионов экземпляров, и каждый год они продолжают издаваться вновь и вновь. 100-летие писателя широко отмечалось в США, Польше, Франции и многих других странах мира. В США был проведен целый ряд конференций, посвященных творчеству Башевиса-Зингера, в интернет-сети его мемориальный сайт, вышло в свет «Полное собрание рассказов» писателя в 3-х томах.

Мы знаем, что было «после» — творчество Башевиса-Зингера приобрело в последнее десятилетие ХХ века поистине огромную популярность в России, и с 1991 года до рождения этой книги на русский язык была переведена значительная часть произведений писателя. И, думается, правы те исследователи, которые, подобно Рут Вайс, считают, что с каждым годом популярность творчества Башевиса-Зингера будет только расти, и новые поколения читателей «будут открывать его вновь, слой за слоем».

Это неизбежно потому, что, будучи прежде всего еврейским писателем, Башевис-Зингер, по меткому выражению Тэда Хьюза, «поднял свою нацию до символа, и в результате писал уже не о евреях, а о взаимоотношениях человека с Богом». Именно человека уже вне национальности и конкретного вероисповедания.

И по мере того как в той же России, да и во всем мире будет набирать силу процесс духовного возрождения, возвращения к постановке основных мировоззренческих вопросов, неминуемо будет расти и интерес к творчеству Исаака Башевиса-Зингера — одного из немногих великих художников ХХ века, который видел свою миссию в том, чтобы напоминать людям о Боге, а Богу — о том, что Ему стоит быть по отношении к этим людям чуть милосерднее.

Он был отнюдь не идеален, Исаак Башевис-Зингер. Скорее наоборот — как к человеку из плоти и крови ему можно было предъявить немало претензий. Но будем верить не его поступкам, а его книгам.

Это — прекрасные книги.

И они заслуживают, чтобы мы открывали их снова и снова.

Der sotn in goray . — Warsaw: Yiddish PEN-Klub, 1935; New York: Matones, 1943

Di familye moshkat . — 2 vol. — New York: Sklarsky, 1950

Mayn tatns bes-din shtub . — New York: Der Kval, 1956; Tel Aviv: Y. L. Perets, 1979

Gimpel tam un andere dertseylungen . — New York: Tsiko, 1963

Der knekht . — New York: Tsiko, 1967; Tel Aviv: Y. L. Perets, 1980