Федор Раззаков - Досье на звезд - правда, домыслы, сенсации. Их любят, о них говорят

Все мальчишки нашего двора знали, что мы живем в доме поэта Дмитрия Веневитинова, где Пушкин впервые читал «Годунова». Мы не знали стихов Веневитинова, не все еще умели читать, но Пушкин, «Борис Годунов» — это нам было понятно. Понятнее, чем частушки и блатные песни…

Дом наш в Кривоколенном был суматошный, бесконечные гости, всегда кто-нибудь ночевал из приезжавших, и папа, и мама работали. Они не были конторскими служащими, поэтому работа была не регламентирована, т. е. длилась гораздо больше обычного рабочего дня, общения с ними в детстве было мало, близость пришла позднее…»

Благодаря матери Александр уже в раннем возрасте начал увлекаться творчеством — с пяти лет он учился играть на рояле, писать стихи. В восемь лет он стал заниматься в литературном кружке, которым руководил поэт Эдуард Багрицкий. В школе Александр учился на «отлично» и был всеобщим любимцем — кроме прекрасной игры на рояле, он хорошо танцевал, пел революционные песни, декламировал стихи. В 14 лет свет увидела его первая поэтическая публикация. В июне 1934 года Гинзбурги переезжают на Малую Бронную.

Окончив девятый класс десятилетки, Александр подает документы в Литературный институт и, к удивлению многих, поступает. Однако неуемному юноше этого мало, и он в те же дни подает документы еще в одно учебное заведение — Опернодраматическую студию К. С. Станиславского, на драматическое отделение. И вновь, к удивлению родных и друзей, он принят. Чуть позже, когда совмещать учебу в обоих вузах станет невмоготу, Александр отдаст предпочтение театру и уйдет из Литинститута. Однако и в Оперно-драматической студии он проучится всего три года и покинет ее, так и не получив диплома. Причем поводом к уходу из студии послужит обида. Один из преподавателей студии, народный артист Л. Леонидов, однажды дал ему для ознакомления его личное дело. И там, среди прочего, Александр прочел слова, написанные рукой Леонидова: «Этого надо принять! Актера из него не выйдет, Но что-то выйдет обязательно!» Юного студийца эта фраза задела, и он ушел в только что открывшуюся студию под руководством Алексея Арбузова. Было это осенью 1939 года. А в феврале следующего года студия дебютировала спектаклем «Город на заре».

Вспоминает В. Фрид: «Саша тоже был «арбузовцем»: придумывал песни и играл в спектакле роль секретаря горкома. Ездил по стройке на автомобиле, который изображали два венских стула и обруч от третьего — «баранка» в руках водителя. А звук мотора имитировала барабанная дробь. Нам, уже опоздавшим к мейерхольдовским постановкам, это было в новинку и очень нравилось.

Саша был хорош собой, остроумен, с полным успехом ухаживал за самой красивой девочкой из нашей школы. Артистизм, изящество были в его внешнем облике, в манере говорить, в отношениях с женщинами…»

Спектакль «Город на заре» был показан всего несколько раз — затем началась война. Большинство студийцев ушли на фронт, а Александра комиссовали — врачи обнаружили у него врожденную болезнь сердца. Но в Москве он все равно не задерживается — устроившись в геологическую партию, отправляется на юг. Однако дальше Грозного их не пустили.

Как раз в эти дни в Грозном появляется на свет Театр народной героики и революционной сатиры (первые шаги на профессиональной сцене в нем делали артисты, впоследствии ставшие всенародно известными: Сергей Бондарчук, Махмуд Эсамбаев). По воле случая участником этого коллектива становится и Александр Гинзбург.

Вспоминает М. Грин: «Именно в эти тревожные дни приближающегося к городу фронта как-то, идя по главной улице города — проспекту Революции, — я обратил внимание на молодого человека, видимо, без всякой цели бродившего по городу. Обратил я на него внимание, потому что очень уж «нездешний» вид у него был: пиджак в клетку, берет, узконосые ботинки, яркая рубашка да еще гитара за плечами… Он шел медленным шагом, внимательно рассматривая прохожих — видно, барашковые папахи мужчин и низко повязанные косынки женщин ему были в диковинку…

«У моста патруль — обязательно заберут проверить документы. Примут за шпиона», — подумал я и подошел к незнакомцу.

— Что вы ищете, молодой человек? — спросил я.

— Редакцию или какое-нибудь учреждение искусства, — ответил он.

— Ну, считайте, что нашли и то и другое! Я работаю в редакции и заведую литературной частью театра миниатюр.

— А говорят, Бога нет! Конечно, есть! — засмеялся незнакомец.

Мы направились в редакцию, и не по дороге, а позже, вечером у нас дома, когда жена кормила гостя обедом и приводила в порядок его нехитрый гардероб, он рассказал нам свою историю… Поэт, бард (правда, тогда такого слова еще не было в нашем обиходе), артист студии Арбузова, в армию не взяли «по сердечной недостаточности», очень хочет быть полезен поэзии, искусству в эти трудные дни.