Андрей Кончаловский - Низкие истины

Хотя, готов признаться, трудно это — любить человека такого, каков он есть. И мне как автору совсем не просто убедить себя полюбить читателя, вполне равнодушного к тому, что я хочу поделиться с ним чем-то важным, сокровенным, дорогим для себя. Гоголь был очень расстроен успехом «Ревизора», просто впал в депрессию от оваций и восторгов. Ему-то хотелось, чтобы зритель уходил потрясенный, раздавленный, увидевший себя в героях пьесы, размышляющий, ужаснувшийся: «Неужели это я?» Ничего похожего! Все кричали: «Ура!» Радовались: «Эк, придумал! Эк, загнул!» Он был убит тем, что его не поняли.

Трудно приходить к осознанию того, что большинству людей не нужна истина. Они уже заведомо убеждены в том, что знают ее. Огорчительно, что теперь надо думать и о своем имидже. Сегодня упаковка важнее содержания. А может, всегда так было?

В том-то все и дело, что низкие истины политически некорректны. Политически корректен возвышающий обман. Чтобы люди выбрали вас в президенты, чтобы пошли на вашу коммерческую картину, чтобы предпочли вас как врача, юриста или модного дизайнера, им нужно преподносить возвышающий обман. К отношениям между людьми это тоже вполне относится. Лично я (боюсь, что и другие) предпочитаю слышать о своих фильмах «гениально!», а не «дерьмо!».

Сегодня добиться, чтобы тебя услышали, намного труднее, чем даже двадцать лет назад.

В предисловии к первому изданию «Тропика Рака» Генри Миллер написал: «Эта книга — пинок под зад человечеству».

Дать пинка — может быть, это и есть один из способов заставить понять важные истины. Даже если это всего лишь низкие истины.

Здесь: почетная ученая степень, присуждаемая за научные заслуги без защиты диссертации (лат.).

Письмо было такое: «Ты Родину не должен продавать!» — А. К

Уже не помню, кто это: может, какой-то чиновник из ОВИРа. — А. К

Я написал Сизову и Ермашу, что не вернусь. — А. К

Господи, даже если так, какое это имеет значение! — А. К

т. е. американцы. — А. К

т. е. деньги. — А. К