Раиса Азарх - У великих истоков

С летучкой едем в Полтаву. Каждый раненый удобно лежит в подвешенной койке. В вагонах чисто, почти уютно.

Прибыли на рассвете. Поезд еще не остановился, а уже к площадкам бегут санитары.

У носилок сестры. Врач принимает у старшего по летучке сначала самых тяжелых раненых. Их переносят на руках в развернутый возле вокзала госпиталь. Разгрузка проходит быстро и спокойно.

Голубеет дым бронепоезда.

За ночь мы подтянулись к Ланной. Белые отходят, перегруппировывают силы у самого Конграда, собираются дать бой.

С флангов доносится ружейная и пулеметная стрельба. Неистово бьют по городу наши бронепоезда. В ответ — ни звука.

«Червонцы» подходят к вокзалу.

Конград взят. Первым ворвался в него Примаков со своей лучшей сотней.

Город притих, сжался. У церкви на площади десятки подвод. Мобилизованные крестьяне встречают нас без восторга и без враждебности. «Кто вас знает? Проскачете, та й назад… Наше дело сторона» — можно прочесть на их лицах.

Как и было задумано, червонные казаки прошли через город на юго-восток и заняли заранее намеченные деревни. Они держат участок южнее полотна железной дороги. К северу расположились богунцы.

В помещении бывшей управы сочувствующая большевикам молодежь (все партийцы в частях) организует аппарат Совета. В Конграде снова Советская власть!

— На конях можно по тому мосточку переехать, — показывает крестьянин на три доски, переброшенные через ручей.

По дороге — заставы бахмутцев.

— Червонные казаки вон в той деревне.

Подъехали к деревне.

— Где сотни?

— В бою!

— В бою-ю-ю?..

Доносится музыка — переливчато звучат фанфары, трубят трубачи.

— Это значит — рассыпались в атаку, а это — собираются в колонны, — объясняет обозник. — У нас всегда: как победа, так гоним врага с музыкой. Под Каменцом чудасия была. Взяли в плен вражеских музыкантов — все на белых конях, инструменты лентами перевиты. Так в город и пошли с их оркестром. Буржуи с переляку вышли с хлебом-солью. Тут-то мы их немножко «присолили»!

Штаб нашли только в третьей деревне. Зюк опять без сапог, но уже по другой причине: жарит в раскаленной печи молоденького барашка.

Встретились как старые друзья. У каждого воспоминания, приключения. Усталость сняло как рукой.

— Примаков сам командовал атакой. Под музыку двинулись, — влетел в хату возбужденный Борис Кузьмичев. — Ну и дрались!.. — И в пляс.

Чуть позднее в избу зашел Виталий Маркович Примаков. Слегка картавя, спокойно поведал о бое, о потерях.

Я рассказала о Старкове. У окружающих потемнели лица.

— Свято чтут и у нас эту традицию, — живо откликнулся Примаков. — Червонные казаки живыми не сдаются. Помню такой случай. Силен оказался противник. Пришлось отступить. Оглянулись — лежит на земле товарищ. И вмиг, без команды, вырвался из строя один, другой, третий. Без пик помчались на неприятеля. На полных скоростях подхватили раненого, спасли от лютой смерти. Мы видели: петлюровские бандиты застыли от изумления… Или еще. Дело было уже в другой раз. Много пало наших. По недавнему полю боя зашныряли мародеры. Попался на их пути умирающий червонный казак. Так он, прежде чем застрелиться, двух бандитов успел уложить…

Из Полтавы приехал представитель командования. Взятие Конграда сразу изменило обстановку. Задуман интереснейший прорыв. На «червонцев» возложен рейд на Лозовую.

Выходило у него это довольно просто:

— Налетите, взорвете железнодорожное полотно и водокачку. В тылу у белых нет больших сил, а попадутся — уйдете. Зато такой рейд заставит Деникина снимать части с фронта.

У Примакова планы шире.

— А если с Лозовой да на Донбасс? — предлагает он. — Дайте мне пехоту. Бахмутский полк — на брички. С шахтерами мы пройдем далеко.

Итак, решено — рейд.

Вечером Примаков говорит:

— У Бориса Кузьмичева сегодня праздник. Счастливчик, ему исполнилось только восемнадцать! А мне уже почти двадцать два…

— Самый подходящий возраст для командира.

— Пусть будет по-вашему… Итак, ближе к Донбассу, на Лозовую… Мы выступаем на рассвете, а вы тут глядите — Конград не отдавать!

Ночевала, как обычно, в вагоне. Проснулась от предчувствия беды. Поглядела в окно. Что за притча? В предрассветной мгле четко вырисовываются силуэты двух бронепоездов, стоящих на параллельных путях. По приказу командования они должны поочередно дежурить за мостом, километрах в трех от города.