Руслан Хасбулатов - Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву

При этом исключительно важным представлялось следующее: появившееся в ходе Беловежских соглашений 8 декабря «Содружество Независимых Государств» (СНГ) населением СССР было воспринято как чисто формальное изменение наименования государства: «СНГ» вместо «СССР». Народ СССР в своем абсолютном большинстве полагал, что фактически государство остается единым — как было предусмотрено результатами всесоюзного референдума в марте 1991 года. Сразу же после подписания соглашений о СНГ в телевизионном выступлении Ельцин сказал, что с позиций населения СССР «все остается по-старому». Отсюда — достаточно спокойное отношение народов СССР к Беловежским соглашениям. Люди были, попросту говоря, самым откровенным образом обмануты и Ельциным, и Горбачевым — в одинаковой мере.

Документы, подписанные Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем, объявляли о том, что отныне СССР как «геополитическая реальность» перестает существовать. Договор провозглашал создание СНГ, как «добровольного содружества суверенных государств», он открывал возможности присоединения других самостоятельных стран, если они того пожелают. Никаких наднациональных органов в целях координации хозяйственной деятельности новых стран — членов содружества не создавалось. В то же время провозглашались: свободное обращение единой денежной единицы, сохранение единого гражданства, поездки и общение людей из государства в государство без каких-либо визовых документов, открытые границы и т. д.

Поэтому, прочитав эти документы и многоголосые оптимистические комментарии столичных «политологов», создавалось впечатление, что «ничего страшного не произошло» — практически лидеры трех республик реализовали почти тот же самый проект нового Союзного договора, о котором так долго и страстно говорил Горбачев. Даже название нового «содружества» близко горбачевскому — у Горбачева это ССГ — Союз Суверенных Государств, а подписанные 8 декабря Соглашения провозгласили создание СНГ, подумаешь, разница — всего лишь в одной «буковке».

Именно эта уверенность граждан СССР в том, что «ничего страшного не произошло», что «все остается по-старому» — этот самообман, явившийся результатом совершенно безграмотных документов, в которых говорилось одно, а подписавшие документы лица имели в виду совершенно другое, избавил страну от возможных крупнейших волнений, которые могли охватить весь СССР. Конечно, это был один из величайших актов политического мошенничества, совершенного руководителями трех крупнейших союзных республик.

И самое трагическое состояло в том, что, зная и правовую, и моральную несостоятельность подписанных документов, я, Председатель Верховного Совета России, был абсолютно бессилен что-либо предпринимать самостоятельно в плане недопущения гибели СССР. Это — исключительная прерогатива союзных властей. А Горбачев — безмолвствовал. Он смирился с распадом великой Империи, которую он получил, и в гораздо большем благополучии, чем Сталин «принял» СССР после смерти Ленина.

Но все дело в том, что авторы затеи скрыли от меня свой замысел. Я, вмешавшись, мог бы, во всяком случае, существенно улучшить подписанные ими документы, вложить в них содержание, которое, несомненно, способствовало бы интеграции, а не дезинтеграции, которая стала реальностью в последующие годы. Это, в общем, те суждения, которые не имеют практического смысла, но я их высказал Ельцину позже при первой же возможности.

Весть о «роспуске» СССР настигла меня в… Сеуле. В дни реализации заговора славянских лидеров в Беловежской Пуще я находился с парламентской делегацией в далеком Сеуле. Весть о том, что Ельцин, Кравчук и Шушкевич «распустили СССР», меня и застала там, вдали от Родины. Сотни журналистов ринулись выспрашивать мое мнение об этом событии. Что им сказать? Случилось давно ожидаемое? Да нет — мы готовы были сохранить единое государство, пусть даже в конфедеративной форме и с меньшим участием союзных республик. Какой был смысл Ельцину ликвидировать СССР, если он получал практически полную власть над Российской Федерацией, включая внешние дела? Уму непостижимо! Разве только въехать в Кремль, выкинув оттуда Горбачева? Конечно, это была мечта Ельцина, но мне казалось, что цена гибели единого государства СССР не может быть сравнимой с этой тщеславной мечтой. Оказалось, это не так…

Посоветовался с нашим послом — что он знает обо всем «этом»? Но и у него не было никакой информации но линии МИДа, хотя Козырев участвовал при «встрече тройки» в Вискулях. Попытки связаться с Москвой — Ельциным и Горбачевым — не удались; по-видимому, они не хотели что-либо говорить на эту тему со мной, выжидали.