Валерий Марченко - Афган - разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

— Тише, а то сделают жарко.

Сигналом подтянул заместителя.

— Что скажешь, Сергей?

Сафаров — таджик по национальности, свободно владел местным наречием, хорошо знал жизнь мусульман сельской местности.

— Люди должны спать, товарищ лейтенант. В кишлаке шевеление, топот копыт — чужие. Слышите?

— Угу, тянет дымком.

— Шиш-кебаб готовят из барашка и кабли-пилав…

— Не дразни, Сафаров, слюной поперхнусь… Смотри лучше…

В прицел различались глиняные стенки, плоские крыши строений, однако больше зацепится не за что. Подойти ближе, изучить обстановку в кишлаке? Опасно, чёрт побери, «колотун» — аж скулы свело.

— Ивонин?

— Я, товарищ лейтенант.

— С Ксендиковым — обеспечение нашего выхода из кишлака.

— Понял!

— Внимаешь, Сергей? — повернулся к Сафарову.

— Берём, товарищ лейтенант?

— Берём! Уверен, что в кишлаке посторонние?

— Уверен!

— Это боевики! Работаем тихо! Влезем в драку? Обложат, как волков, и к охранению из долины не выпустят!

— Сработаем, товарищ лейтенант! Помните под Витебском на разведвыходе?..

— Тише. Что это?

В морозной ночи слышен скрип открываемой двери, топот копыт животных.

— Ишаки, товарищ лейтенант. Три-четыре, — шепнул Сафаров.

«Эх, да простит меня Михаил Фёдорович! Надо в кишлак! Когда ещё повезёт? Рискну».

— К дувалу, Сергей! На «цыпочках» в кишлак: с Геной крадётесь по левой стороне улочки, я — по правой. Ваша задача — «язык», прикрою. Ясно?

— Угу.

— Если «светимся», резко назад! Ивонин с Ксендиковым прикроют выход, Нищенко обеспечит отход до Чёрной горы. Яволь?

— Яволь.

— Вперёд.

— За мной, Гена.

Пригнувшись, Сафаров и Баравков скользнули к дувалу. Сунуться в кишлак вслепую — всё равно, что отдаться собакам на съедение. До боевого охранения семь километров заснеженной долины… Выдержим ли? Не забьют, как мамонтов? Работаем чистенько — «без шума и пыли». Что у нас с ретранслятором?

— Включись-ка, Кибиткин.

В наушнике гарнитуры Есаулков, связист Тютвина, монотонным голосом выдавал:

— 32241, 14552, 64528…

В эфир летели пятизначные цифры, создавая иллюзию активной работы «шурави» на территории паймунарских «духов».

Дождавшись конца передачи, нажал тангенту — есть! Есаулков принял! Ответный щелчок! Условной цифрой по радиостанции Тютвин передаст начальнику разведки дивизии — у Марченко в порядке.

— Товарищ лейтенант, — Ивонин коснулся плеча.

Схватил «ночничок». Над плоской крышей строения с башней кубической формы «брызнули» искры, видны колебания тени. Цокот копыт, деревянный скрип не оставляли сомнений — кишлак оживал. Похоже, действительно, «духи», спустившись с гор, расходились по жилищам.

Напряжение достигло предела.

— Со мной Сафаров, Баравков — захват «языка». Сокуров, Фетисов — прикрытие захвата. Ты, Андрей, остаёшься старшим — подработаешь нам выход из кишлака.

— А что если подтянемся ближе, товарищ лейтенант?

— Опасно. Ваша позиция в ста метрах от окраины — сойдет. Глубоко не полезем…

— Понял.

— Нищенко, в случае боя уходишь последним — никого не оставить, вынести! Отвечаешь лично!

— Есть.

— Кибиткин, остаёшься с Ивониным, через каждые полчаса — сигнал «Нормально». Вопросы?

— Никак нет.

Наступил момент истины, когда на алтарь судьбы легли успех задания и жизни тринадцати человек. Отличное число!

— Вперёд, Сергей!

Плавными перебежками пошли на кишлак. Открылось второе, третье дыхание, кураж — адреналин, скажу я вам, рвался через край!

Вышли к дувалу, залегли, вслушиваясь в звуки, исходившие из лабиринта строений. Глиняная стенка, жерди, затхлость… Но заброшенность была обманчива: запахи животных, дыма, звук копыт по замёрзшей земле. Кишлак погрузился в тайную жизнь. Посмотрим.

Проход между глиняных стенок напоминал узкую улочку. Посредине — ледок застывшего русла сточных вод и отходов с запахом, едва не вывернувшим душу. Оглянулся. Разведчики, оставшиеся с Ивониным, скрыты в снежном покрове.

— Сокуров, не упускайте тыл, — шепнул старшему разведчику по кличке «Зигфрид».

— Есть.

— Сергей, всё внимание — вперёд! Страхую на захвате. Объект вырубаете и — на землю! Остальных валю из ПБС.

— Угу.

— Пошли.

Прислонившись к глиняной стенке, ступили на пропахшую заразой улочку — никого. Присели, слушая ночь: тявкали собаки, орал ишак или осёл — трудно сказать. Стук о дерево! Переглянулись. Что это? Лоб покрылся испариной… Кивнул — вперёд. Жуткая вещь — душманская ночь!