Валерий Марченко - Афган - разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

— Товарищ старший лейтенант…

— Тише… Слушаю.

— Там, на верхней площадке — часовой. Сидит и «чуняет».

— Ну?

— Дык за дувалами копыта стучат.

Я остолбенел.

— Ты че городишь? «Духи» стучат?

— Не, наверное, лошадь или ишаки.

— Тьфу, бля! Я его про «духов» спрашиваю — он про копыта… Слава, не нервируй, где «духи»?

Прильнув ближе ко мне, Ксендиков зловеще, так что у меня по телу рванули мурашки, доложил, что за обратной стороной обращенного к нам дувала он слышал переступания животных. Копытных.

— Тише, Слава. Тише.

Стоп! «Духовская» ночевка? Или «духи» с устатку от душманских дел чуток приснули? Возникший вопрос я переадресовал старшему дозорному.

— Да, товарищ старший лейтенант, да! Я уверен!

— Тише, тише, черт бы тебя побрал!

Колотун моего сердца мог разбудить «приснувшего» на службе «душка». «Так, — включил я «сообразиловку», — полуразрушенный кишлак, возможно, и есть перевалочная база перемещения душманских запасов? Точнее — одна из них». До запланированного начальником под засаду места мы не дошли метров триста, но это уже не имело значения. Скорее всего, кишлак использовался «духами» в звене обеспечения баз, вынесенных в горы, значит, они были в цепочке, которую мы, надеюсь, нащупали.

Душманы — «наши». Это я понял, когда Ксендиков доложил о «копытах», чем ввел меня в остолбенение… То есть речь теперь может идти больше, чем о «копытах» — по меньшей мере, о транспортном средстве или средствах смешанного каравана. Выходит, стоп! Оставлять за спиной противника — безумие и нецелесообразно. Засаду переквалифицируем в налет и не полезем в «огневой мешок», подставляясь возможным атакам с разных сторон. Оттуда выход один — ногами вперед, да и то отрубят, сволочи. М-да, задачка, твою мать… Сложнее, чем я думал еще часик назад. А «духи-то» — вот! Их надо каким-то образом взять!

Расчет на поддержку брони я отбросил сразу: это, по меньшей мере, три километра сложной, пересеченной местности, на которой, кто его знает, могли находиться подвижные отряды душманов, причем независимые друг от друга по целям, задачам и разной партийной принадлежности. Они чертовски быстры! В случае нашего обнаружения они блокируют группу и будут держать ее в «объятиях» до уничтожения. Броня точно с помощью не успеет. Ночь. Незнакомая местность. Какие тут шансы на выживаемость? Абсолютно невозможно! Выходило, что душманы действительно «наши» и надо принимать решение.

— Не двигаться! Есаулков с Гапоненко, прикройте нас. Мы с Ксендиковым глянем, что за углом. Часовой-то где, Слава?

— На верхней площадке. У пристроечки с проемом сидит.

— Расстояние?

— Рядом. Метров пятнадцать, если бы он не спал, мог заметить меня.

— Аккуратней надо, аккуратней.

— Да я…

— Тихо.

Контакты с противником в разведке я избегал системной работой превращения группы в тень. Не запланированные, а значит, не профессиональные действия вынуждают работать на опережение: быстро, решительно. Бой в этой ситуации непредсказуем, носит неуправляемый характер, что не допускается его разумной организацией. Командир в этом случае ограничен по времени для оценки обстановки, принятия решения, реализации команды. Но сейчас передо мной стояла совершенно другая задача: искать противника, найти и уничтожить. Он был перед нами.

— Животных много?

Задумавшись, Ксендиков уткнулся вспотевшим лбом в каменистую землю.

— Через трещины в дувале слышен храп животных, переступание копыт. Я сам слышал, товарищ старший лейтенант.

— Ну, и сколько их?

— Трудно сказать.

— Ладно. Идем, посмотрим. Ползешь осторожно за мной.

— Угу.

В паре с Ксендиковым выдвинулись к обратной стороне дувала. Я принял решение выйти к условной линии продолжения невидимой нам стенки, чтобы на ее пересечении выбрать позицию и осмотреть образующие угол дувалы. С выходом в нужную точку я исследовал их, обнаружив в прицел закутанного в одеяло «духа». Он не спал, чертяка, крутил головой, отгоняя прочь дремоту. Замерз. Часовой сидел спиной к обратной стороне глиняной стенки. В ней я обнаружил пролом, через который можно было проникнуть вовнутрь. Навел прицел на часового, скользнув по нему взглядом, осмотрел площадки следующих строений. Нормально. В поле моего зрения находился один страж «духовского» отдыха и того клонило ко сну. Решение принималось быстро.

— Слава, видишь темное пятно в дувале?

— Вижу.

— Это пролом. Выдвигайся к Есаулкову и Гапоненко. Как только я «срежу» часового из ПБС, трижды подниму руку. Броском к пролому и берете его под контроль. Больше ничего не делать, ждать меня. Сколько «духов» внутри — не знаем. Так что — давай, осторожно!