В. Дайнес: Чапаев

В анкете при поступлении в декабре 1918 г. на ускоренный курс Академии Генерального штаба РККА В. И. Чапаев в графе «Какое общее образование получили: указать все учебные заведения, в которых учились» записал — «Самоучка», а в графе «Ваше социальное положение. Рабочий, крестьянин, интеллигент» — для солидности указал: «Рабочий». Мы не знаем истинных причин, по которым Василий Иванович решил отмежеваться от крестьянства и скрыть свое начальное образование. Возможно, это была дань моде того времени, когда происхождение из рабочих давало гарантию для служебного роста.

Четырнадцати лет Василий был отдан отцом к купцу Белоглазову в «мальчики». Об этом периоде жизни Василия Ивановича подробно говорится в книге Кутякова «Боевой путь Чапаева». Воспользуемся ею.

Чапаев работал без платы, за кусок хлеба. Купец обещал Ивану Степановичу сделать из мальчика «торгового человека», то есть приказчика. Василий служил два года. Первое время он подметал полы, мыл окна в магазине, помогал на кухне стряпухе, носил воду и топил баню для купеческой семьи. Шустрый, мальчик старательно выполнял всю поручаемую ему работу.

Вскоре купец стал «доверять» Василию разносить покупки по домам именитых покупателей, а затем поставил и за прилавок. С этого же дня хозяин приступил к «обучению» Чапаева. Вначале намеками, а затем с грубой откровенностью Белоглазов объяснил великую заповедь «торгового дела»: «Не обманешь — не продашь, не обвесишь — не наживешься». Но мальчик вдруг оказался непонятливым. Пряча глаза от хозяина, он отпускал покупателям товар полным весом и полной мерой. Купец сердился и все чаще «поощрял» его подзатыльниками. Но Василий упорствовал. Изредка в магазин заглядывал Иван Степанович. Он робко вставал где‑либо в сторонке и внимательно следил за тем, как торгует его сын. Выждав момент, когда хозяин и старший приказчик отлучались из магазина, он подходил к сыну и не то с упреком, не то с угрозой говорил:

— Не воруй, Вася, будь честен!

После этого он надвигал на глаза фуражку и незаметно уходил из магазина. Чапаев до конца жизни помнил слова отца.Убедившись в нежелании мальчика обвешивать покупателей, хозяин не только не назначил ему плату, но даже перестал выдавать одежду. Василию ничего не оставалось делать, как уйти.

В романе «Чапаев» наш герой рассказывал комиссару Клычкову:

«— Торговать учился, воровать норовился, да не вышло ничего — очень уж не по душе был этот мне обман… Купец —ни чистым живет обманом, а ежели обмана не будет в купце, — жить ему сразу станет нечем. Вот я тогда это все и понял, а как понял — ничем тут меня не вразумишь: не хочу да не хочу, так и ушел. Што теперь я злой против купца, так все оттого, што знаю я его насквозь, сатану: тут я лучше Ленина социалистом буду потому што на практике всеx купцов разглядел и твердо- натвердо знаю, што отнять у них следственно все, у подлецов, подчистую разделать, кобелей. Плюнул я на торговлю в тот раз и подумал промеж себя: чего же, мол, делать‑то я стану, сирота? А в годах был — по семнадцатому. Мерекал–мерекал, да и выдумал по Волге ходить, по городам, народ всякий рассмотреть да как кто живет — разузнать самолично…»

По свидетельству Кутякова, Василий Иванович вскоре нанялся половым в одну харчевню–чайную. Хозяин чайной положил ему 3 рубля в месяц. В чайной Василия ожидала еще худшая кабала, чем у купца. С раннего утра и до 2—4 часов ночи, подгоняемый пьяными окриками посетителей и подзатыльниками хозяина, Чапаев бегал от стола к столу. Домой не ходил: не хватало сил. Спал тут же в чайной, на грязном столе или на полу. В довершение всего хозяин требовал от служащих, чтобы они обсчитывали посетителей — балаковских грузчиков и крестьян, приезжавших в Балаково на базар. Но Василий упорно отказывался воровать, и через год владелец чайной уволил его.

Оставшись без заработка, Чапаев решил наняться к одному старику шарманщику, не раз уже соблазнявшему Василия жизнью беззаботных бродяг.

«Старик–шарманщик видел Чапаева в чайной,— пишет Кутяков. —Веселый, смышленый мальчик понравился старику, нравился ему и сильный голос Чапаева, и теперь, встречая его на улицах, он стая усиленно звать его с собой. Он рассказывал Чапаеву о богатых волжских городах, о всероссийской нижегородской ярмарке, сулил ему вольную жизнь. Чапаев не устоял перед соблазном.