В. Дайнес - Чапаев

В 1968 г. была издана книга «Легендарная Чапаевская», написанная бывшими командирами 25–й стрелковой дивизии Н. М. Хлебниковым, П. С. Евлампиевым и Я. А. Володихиным. Тогда же Южно–Уральское книжное издательство выпустило в свет книгу «Рядом с Чапаевым», написанную личным шофером Чапаева В. Козловым. В 1969 г. был издан сборник «И каждый ему земляк», основанный на воспоминаниях бойцов и командиров 25–й стрелковой дивизии. В следующем году в Куйбышеве увидела свет поэма С. Кузнецова «Чапай Василь Иваныч». В 1976 г. художник Вениамин Сибирский, продолжатель великих традиций русской батальной, монументальной живописи, совместно с Евгением Данилевским написал диораму «Бой чапаевцев в станице Лбищенской».

В 90–е гг. XX в. снова пробудился интерес к личности В. И. Чапаева. Одним из первых был А. Левкин, предположивший, что Чапаев был искусственным объектом, сконструированным в Риге великим мистиком Гурджиевым (Комментарии. № 1. 1992). Через несколько лет В. Аксенов увидел в Чапаеве «воплощение демонов Врутри, Мадху и Мура», искупившего в следующей жизни свои грехи в качестве героя анекдотов.

В 2001 г. вышел в свет роман писателя В. О. Пелевина со странным названием «Чапаев и Пустота». В романе Василий Иванович и его адъютант Петька оказываются весьма далеки от реальных прототипов. «Роман» Чапаев и Пустота», — пишет С. Некрасов, — сразу после публикации многие критики назвали лучшим романом года. Чапаев и Петька, герои анекдотов, предстают здесь в удивительном обличье: Чапаев больше похож на популярного мага Георгия Гурджиева (по ходу романа выясняется, что герой является на самом деле аватарой Будды Анагамы), Петр Пустота — поэт–декадент, монархист, по странному стечению обстоятельств занимающий место комиссара чапаевской дивизии. Роман построен как чередование фрагментов, описывающих жизнь Пустоты, в двух реальностях — сновидениях: послереволюционной России, где развертывается в весьма странных формах борьба неких метафизических сил, в которую он оказывается втянут, и России современной, где он находится на излечении в психиатрической клинике, уверенный в нереальности этого мира и подлинности первого, пореволюционного. Чапаев и Петька ведут дискуссии о философии, о строении мироздания, посещают загробный мир и в конце романа тонут в реке Урал — «условной реке абсолютной любви», приносящей освобождение от колеса Сансары».

В предисловии к роману, якобы написанному Председателем Буддийского фронта Полного и Окончательному Освобождения Урганом Джамбоном Тулку VII, развенчивается образ реального В. И. Чапаева. «Что знают сейчас об этом человеке? — пишет Пелевин. — Насколько мы можем судить, в народной памяти его образ приобрел чисто мифологические черты, и в русском фольклоре Чапаев является чем‑то вроде знаменитого Ходжи Насреддина. Он герой бесконечного количества анекдотов, основанных на известном фильме тридцатых годов. В этом фильме Чапаев представлен красным кавалерийским командиром, который сражается с белыми, ведет длинные задушевные разговоры со своим адъютантом Петькой и пулеметчицей Анкой и в конце тонет, пытаясь переплыть реку Урал во время атаки белых». А затем делается вывод: «Но к жизни реального Чапаева это не имеет никакого отношения, а если и имеет, то подлинные факты неузнаваемо искажены домыслами и недомолвками».

Пелевин утверждает: «Вся эта путаница связана с книгой» Чапаев», которая была впервые напечатана одним из парижских издательств на французском языке в 1923 году и со странной поспешностью переиздана в России. Не станем тратить времени на доказательства ее неаутентичности. Любой желающий без труда обнаружит в ней массу неувязок и противоречий, да и сам ее дух — лучшее свидетельство того, что автор (или авторы) не имели никакого отношения к событиям, которые тщатся описать. Заметим кстати, что, хотя господин Фурманов и встречался с историческим Чапаевым, по меньшей мере, дважды, он никак не мог быть создателем этой книги по причинам, которые будут видны из нашего повествования. Невероятно, но приписываемый ему текст многие до сих пор воспринимают чуть ли не как документальный. За этим существующим уже более полувека подлогом несложно увидеть деятельность щедро финансируемых и чрезвычайно активных сил, которые заинтересованы в том, чтобы правда о Чапаеве была как можно дольше скрыта от народов Евразии».