Вячеслав Кеворков - О чем говорят президенты? Секреты первых лиц

Она протянула мне руку, и я почувствовал, как дрожат ее пальцы. Самый лучший способ умерить ее волнение, решил я, это дать ей выговориться.

— Скажите, вы можете жить в этой стране? — поинтересовалась Н., когда мы не спеша двинулись в сторону Никитских ворот. Мне показалось, что голос ее от напряжения звучал на октаву выше обычного.

— Живу, стало быть — могу.

— А я — нет! Как можно жить в стране, где все ненавидят друг друга?! Говорят друг о друге, в лицо или за спиной, одни только гадости. Сделать ближнему больно доставляет удовольствие!

В тот момент мы проходили мимо детской песочницы. Совсем маленький мальчик лет двух, недавно научившийся стоять на ногах, набрав в лопатку горсть песку, попытался обсыпать поравнявшуюся с ним в этот момент Н. Лопатка вырвалась из неловких еще рук, и его обсыпало с ног до головы. Тогда, сделав на кривых и неверных ногах два шага, он плюнул ей в вдогонку.

— Вот, пожалуйста! — словно обрадовавшись, взмахнула рукой Н. — Здесь вас ненавидят, едва появившись на свет.

Мы прошли еще немного, и Н. неожиданно взяла меня под руку.

— Знаете, если вас действительно интересуют мои проблемы, давайте поговорим не на ходу.

Мы опустились на пустую скамейку, и на меня пахнуло валерьянкой. Бедняга выпила столько зелья, что ее покачивало.

Выслушанный мною затем рассказ оказался довольно банальным для тех лет.

Сочетание красоты и ума, что и говорить, осложняют жизнь женщины в мире мужчин. Последние с трудом переносят эту гремучую смесь, стремясь всеми средствами утвердить свое преимущество. Н. мстила мужчинам за их примитивность тем, что часто меняла их. Последний ее муж каким-то образом уехал за границу и остался там, не имея на то разрешения советских властей. С Н. он расставаться не хотел, и через знакомого иностранца прислал ей письмо с приглашением приехать. Поручать непрофессиональным письмо-ношам подобные дела, конечно, нельзя. Увидев Н., иностранец о друге забыл и тут же пригласил ее уехать за границу с ним, и не в качестве жены друга, а его собственной.

Предложение иноземца Н. отвергла, но в выезде к мужу-беглецу ей было после года проволочек отказано. Бесполезные и бесконечные хождения из кабинета в кабинет, от одного чиновника к другому, которые, к тому же, проявляли, по словам Н., куда больший интерес к ней, чем к ее судьбе, вконец измотали бедную. Отчаявшись, она прибегла к «последнему доводу короля» — позвонила Андропову.

Тем временем принятое ею лекарство возымело действие. Н. успокоилась, извинилась за чересчур эмоциональное начало разговора и продолжила свою «илиаду» уже совсем спокойно.

Как женщина она причисляла себя к существам слабым, нуждающимся в сильном покровителе, пусть даже эфемерном.

— Я сама придумала его себе, на пустом месте. То есть, почти на пустом месте. — С этими словами она вынула из сумочки небольшой продолговатый конверт, содержимым которого оказалось всего одна страничка из записной книжки. На тонком листке были написаны три четверостишья, два на одной стороне и последнее — на обороте. К сожалению, стихи в моей голове удерживаются настолько плохо, что даже текст гимна Советского Союза на экзамене в военной академии я зачитывал, то и дело заглядывая в шпаргалку. От стиха на листке из записной книжки остались в памяти лишь две первых строчки: «Не грустите, Н., не грустите. Все забудьте и всем простите…» — Как видите, таким покровителем я выбрала себе автора этих стихов, и не напрасно. Он защищал меня от неприятностей, даже не подозревая об этом.

Я внимательно вгляделся в строчки, и к своему великому изумлению узнал почерк Андропова. Чтобы этот аскет писал стихи, да еще лирические! Это было для меня приятное открытие. Я всегда радовался, обнаруживая в нем глубоко спрятанные и таимые от всех проявления человечности.

— Этот листок помог мне в жизни. Я вынимала его каждый раз, когда мне становилось трудно, и говорила себе вслух: «Если мне будет еще хуже, я решусь просить его о помощи». Вы, конечно, скажете, это мистика, но жизнь считается с сильными личностями: всякий раз, когда я произносила эту фразу, зло отступало. Я раскаиваюсь, что позвонила ему сегодня. Не следовало мне этого делать. В конце концов, он мне ничем не обязан. Виделись мы всего несколько раз, и всегда на людях.

— Как это вам удалось «на людях» вдохновить его на такие стихи?

— Поверьте, моей заслуги здесь нет. В тот вечер мы увиделись с ним в том же доме, где познакомились с вами.