М. Томара - Бабек

Как известно, все социальные движения на Востоке развивались в древности под религиозным флагом. Про хуремитов арабские историки говорят, как про религиозную секту, ветвь религии Зороастра, как про последователей Маздака. На самом деле хуремиты очень сильно отличались от Маздака. Он почти не отходил от основных религиозных установлений Зороастра, тогда как хуремиты не признавали единого бога, считали, что мир существует вечно, вечно существуют и души людей; душа умершего переходит в тело другого человека или даже в тело животного, смотря по тому, хорошо или дурно жил умерший человек на земле, и крепка была у них вера в то, что душа легендарного царя Ширвина, после ряда воплощений, перейдет в тело человека, который восстановит золотой век, когда не будет ни налогов, ни господ. Они не знали никаких обрядов и молитв, считали дозволенным все, что ислам запрещал: вино, свиное мясо; у них не было никаких священнослужителей, никаких жрецов.

Хуремитами были не только крестьяне. К ним примыкали и многие дехканы. Унижаемые и оскорбляемые арабами, потерявшие свое положение, а нередко и имущество, они хотя и приспособились к новому строю и в большинстве своем приняли ислам, но таили глубокую ненависть к завоевателям; эта ненависть об'единяла их с крестьянами-хуремитами, хотя, конечно, их мечты были связаны с восстановлением их власти над крестьянами, когда изгнаны будут чужеземцы. Они были как бы правым националистическим крылом хуремитского движения.

До нас дошли литературные памятники, характерные для этой части хуремитов. Так, Исхак ибн Хасан (умер в 821 г.), хуремит родом из Согдианы, в одном стихотворении гордится своим неарабским происхождением, своими предками, которые не носили арабских имен. Причина его ненависти к арабам ясно сказывается в следующих строках:

Этот хуремит был явно феодального происхождения; он ссылается на свое родство с иранскими царями, зовет на помощь рыцарей, а причина его ненависти — отобрание его земель.

Дехканы шли под знамена хуремитов там, где хуремиты были сильны: где они изгоняли арабов, они старались втереться в милость хуремитских вождей; но когда счастье покидало повстанцев, они их предавали и переходили на сторону угнетателей. Яркие примеры такого двурушничества показывает история Бабека.

Плохо жилось крестьянству не только в Иране.

В западной половине халифата, в Сирии, в Египте, положение крестьян значительно ухудшилось с воцарением Аббасидов и перенесением столицы в Багдад. Эти провинции, бывшие при Оммайядах центральными, стали окраинами, правители их мало считались с предписаниями центра, да и центр ими интересовался лишь с точки зрения получения дохода, оставляя население на полный произвол правителей. Золотой поток, стекавшийся при Оммайядах в Дамаск и его области, устремился теперь в Багдад, и громадные расходы двора и придворных уже не питали торговлю и промышленность Сирии, спрос на земледельческие продукты сократился, доходы земледельцев упали, а харадж и подушная взимались в прежнем размере, а то и в большем: жадность правителей, не боявшихся жалоб на них в отдаленный Багдад, не имела пределов.

По всей империи халифов крестьянство стонало; от времени до времени в отдельных провинциях проходили волны народных бедствий, голодовок и чумной эпидемии. Через два года после вступления на престол Аббасидов — чума в городе Рее, в следующем году чума в Сирии; в 775 году чума распространилась по многим провинциям; спустя восемь лет чума в самом Саваде, в 815–816 году чума в Багдаде и в Сирии, в 816–817 году голод в Джебале, Хорасане и Рее, в 822–823 году голод опять в плодороднейшем Саваде. У нас нет сведений о народных бедствиях специально в Азербайджане, но надо думать, что в нем было не лучше, чем в других провинциях халифата. Имеется лишь известие о великом бедствии, постигшем Азербайджан в 799 году вследствие набега хазар, прорвавшихся через горные ущелья Кавказа, разграбивших и разоривших Закавказье, Азербайджан и Армению.