Вадим Сопряков - Восток — дело тонкое - Исповедь разведчика

В нашем небольшом коллективе в Токио трудился Михаил Сергеев, опытный работник, добрый человек. Он вел разработку японского полицейского. Работать с такой категорией лиц было трудно, не многие рисковали браться за это дело. А Михаил взялся и развивал свой успех. Центр торопил нас, требуя ускорить вербовку японца.

Сергеев начал нервничать, его можно было понять, так как у него был не дипломатический, а служебный паспорт. Я обеспечивал безопасность Сергеева, выезжая с ним вместе на встречи с японцем. Но в контакт с ним я не вступал — это несколько ободрило Михаила. Так мы провели несколько встреч. Затем пошли сбои во встречах. Это насторожило нас, и резидентура предложила Центру временно законсервировать работу с японцем. Центр согласился, какое-то время мы выжидали. Но как бывает в таких случаях, появилась острая необходимость в информации из местной полиции, и нас опять стали торопить с завершением работы по японцу.

Мы выехали с Сергеевым на встречу с нашим «объектом». Нам удалось перехватить его у дома и договориться о деловом разговоре на следующий день в городе. Место будущего рандеву мы подобрали заранее, и японец согласился туда прийти. Сергеев отметил, что в ходе этой короткой беседы наш объект нервничал, озирался вокруг и не очень охотно согласился на восстановление контакта. С учетом этого обстоятельства я решил место будущей встречи обеспечить контрнаблюдением. Были выделены два наших опытных разведчика, имеющих дипломатические паспорта, которые могли, в случае необходимости, предупредить Сергеева об опасности и прикрыть его. И эти меры оказались не лишними.

В парке, где должна была состояться встреча, на первый взгляд, все было спокойно, ничего подозрительного наблюдателями отмечено не было. Но каждый из наших работников отлично понимал, что это спокойствие может быть обманчивым. Точно в назначенное время на месте встречи появился Сергеев. Он также не отметил ничего подозрительного, но не было того, кого он должен был встретить здесь. Подождав несколько минут, Сергеев направился к выходу из парка, поближе к нему подтянулись и наблюдавшие за обстановкой товарищи. В этот момент к Сергееву подошел неизвестный ему японец и, не представившись, сообщил, что они знают, кого он ждет здесь. «Он не появится здесь, — продолжил японец, — и вы можете спокойно уезжать из Японии, мы не будем вас задерживать. — Он выразительно взглянул на маячивших в стороне наших офицеров. Мы не будем чинить препятствий вашему отъезду из страны, — повторил японец, — но вы должны поторопиться». Сказав это, японец ушел. Стало ясно, что произошел провал в нашей работе в Японии. Сергеев был известен противнику, и надо было срочно его вывозить из страны.

Я подробно отчитался перед Центром о случившемся, сообщил, что Сергеев ближайшим пароходом выезжает в Союз. Через день в Токио поступил грозный окрик генерала Калугина, в то время он руководил службой KP в разведке (KP — контрразведка). Смысл этого грозного послания сводился к одной фразе: «Что это за демонстрацию вы устроили на месте встречи?» Ну раз генерал не смог правильно оценить обстановку на месте встречи, мне пришлось ему объяснить, и я ответил, что мне было бы сложнее доставать Сергеева из японской тюрьмы. После этого объяснения вопросов больше из Центра не поступало.

А обстановка вокруг Сергеева в Токио сгущалась. За его домом велось круглосуточное наблюдение. По нашей рекомендации Михаил не выезжал из дома, где находились его жена и маленький сын. Наконец наступил день прощания с Японией. Наши товарищи спокойно, без помех, доставили Сергеева и его семью на наш пароход, и все вздохнули облегченно.

Японцы также устроили «пышные» проводы нашего разведчика. Такого скопления машин наружного наблюдения и «товарищей в штатском» мы не наблюдали даже во время проводов более именитых гостей Японии. Михаил, естественно, очень нервничал в эти последние дни. Мы все старались поддержать его морально, при нем постоянно находились наши люди. Он навсегда покинул японскую землю, сделав все, что мог, для нашего ведомства. Словом, в нашей жизни бывают и печальные проводы.

Сергеев еще долго работал на пользу Отечеству, а потом ушел на пенсию. Я знаю, что он с теплотой вспоминал годы, проведенные в Японии.

А жизнь и работа резидентуры продолжались, продолжались и наши неприятности. Внезапно на наши головы, на японский остров Хоккайдо сел МИГ-25 «С». Этого нам только, как говорится, не хватало для остроты ощущений. А дело было так.