Виктор Кузнецов - Сергей Есенин. Казнь после убийства

«Всем начальникам районов Петрогубмилиции.

В связи с предстоящей предвыборной кампанией враги Рабоче-Крестьянского Правительства под флагом друзей народа, не брезгуя никакими измышлениями, не стесняясь никакой ложью и клеветой, забыв о том позоре, каким уже не раз были заклеймены рабочей и крестьянской массой, они, эти политические шулера, вновь делают попытку сбить с толку нашего революционного рабочего…

Во избежание… излишнего брожения умов малосознательной рабочей среды, не давая почвы для развязки языков шептунам и шкурникам, предлагаю всем начальникам районов под их личную ответственность, через подчиненные им органы милиции и ее членов, строго и неукоснительно следить за лицами, тем или иным путем пытающимися распространить свою погромную литературу. Всех заклейменных лиц немедленно арестовать и отправить в ГПУ вместе с материалом».

Чем не доказательство родства милицейских и чекистских душ?

При анализе работы 2-го отделения Л ГМ обращает на себя внимание его тесная связь с 3-м Ленинградским полком войск ГПУ (его штаб дислоцировался через три дома от «Англетера», по просп. Майорова, 16).

Забегая вперед, заметим, в этом полку служил один из понятых при подписании «акта» Горбова об обнаружении тела Есенина, посещал сию чекистскую цитадель и другой заметальшик следов убийства поэта (об этом позже). «Дружба» 2-го отделения ленинградской милиции с чекистской воинской организацией подтверждается рядом выявленных нами в архивах фактов. Один пример. 16 февраля 1926 года на заседании «бюро коллектива» его оторг (ответственный организатор) Степан Кулеш, предложил преподнести подарок воинам к годовщине создания Красной Армии. Постановили: «Громову [Я. П.] поручить договориться с комполитсоставом 3-го полка войск ГПУ, в чем они более нуждаются» и «провести подписку о добровольном пожертвовании» (попробуй откажись). Зависимость милиции от ведомства Дзержинского была полнейшая. Любое «лишнее» словечко милиционера могло стоить ему жизни.

Не потому ли 70 лет промолчал агент Активно-секретного отделения уголовного розыска Георгий Петрович Евсеев (р. 1901). В беседе с нами старик рассказал (1995 г.), как он и его сотоварищи 28 декабря 1925 года под руководством инспектора Громова выезжали в «Англетер». Рассказ лукавый и надуманный, ветеран милиции по понятным причинам боялся открыть хоть в какой-то мере известную ему правду. И его понять можно — каких только репрессивных волн он не видел!.. Да и старая служба обязывала: в одном из архивных документов (1925 г.) фамилия Евсеева сопровождается многозначительной пометкой «Категория 53», которую еще предстоит расшифровать. В партийной характеристике (9 августа 1925 года) о Евсееве сказано: «Политически развит вполне удовлетворительно, окончил кружок 1-й ступени», «Дисциплинирован и исполнителен».

Вероятно, таким же исполнительным был и другой агент АСО УГРО Михаил Васильевич Казанский, по словам Евсеева, также выезжавший в «Англетер».

Бригаду «активно-секретных» милиционеров возглавлял инспектор Петр Прокофьевич Громов (р. 1896), уроженец Тверской губернии, сын полицейского-городового!). До 1918 года он работал наборщиком в типографии «Новое время», воевал под Петроградом и на Урале в составе «Питерского Красного батальона». В 1921 году отличился при подавлении Кронштадтского восстания, награжден орденом Красного Знамени. Как видим, достаточно проверенный властью сотрудник. Насколько нам известно, он не промолвил ни слова о чрезвычайном выезде в «Англетер». Скорей всего, возглавляемая им бригада выполняла декоративную роль, а агенты АСО УГРО и одновременно чекисты Дмитрий Михайлович Тейтель (р. 1899) и Михаил Филиппович Залкин (р. 1896), жившие в «Англетере» (№ 31–32), «на всякий случай» подстраховывали сослуживцев. [12] Центральное государственное историко-политическое архивное управление документов правительства Российской Федерации (СПб). — «Личное дело» Дмитрия Михайловича Тейтеля (р. 1899 г.), ф. 7, св. 584, ед. хр. 11838, л.3. Об этой тайной операции ленинградские газеты ничего не сообщили, что говорит о неофициальном характере «визита» в гостиницу громовской бригады.

Закулисная возня вокруг «дела Есенина» подтверждается следующим документом, опубликованным «Новой вечерней газетой» (2 января 1926 года):

«Телефонограмма. Сообщено во 2-е отделение ЛГМ. 1925 г. 28 декабря мес, 4 часа вечера. В Обуховскую, им. Профессора Нечаева, в память 9 января 1905 года, больницу был доставлен труп гражданина Есенина Сергея Александровича, повесившегося в гостинице «Интернационал».