Юрий Безелянский: Знаменитые писатели Запада. 55 портретов

Конец Сартра был печальным. Он почти ослеп. Перестал писать. И 15 апреля 1980 года отправился в царство теней. Для 72-летней Симоны де Бовуар это был удар, к тому времени ее страсти к другим «объектам» поутихли. По поводу Сартра она написала: «Его смерть разъединила нас. И даже, когда я умру, мы не будем вновь вместе». Она отгородилась от мира и прожила еще 6 лет в квартире с окнами, выходящими на кладбище Монпарнас.

Симона де Бовуар умерла 14 апреля 1986 года, за день до дня ухода своего неофициального мужа и большого друга Жана Поля Сартра. Ее похоронили рядом с ним. И в каком-то мистическом смысле они оказались рядом и продолжили путешествие в вечность.

Вот, пожалуй, и все об удивительном тандеме писателей: Жане Поле Сартре и Симоны де Бовуар.

И в финале — «Тошнота», отрывок из романа: «…Им тоже, чтобы существовать, надо держаться кучно… Когда живешь один, вообще забываешь, что значит рассказывать правдоподобные истории исчезают вместе с друзьями. События тоже текут мимо: откуда ни возьмись появляются люди, что-то говорят, потом уходят, и ты барахтаешься в историях без начала и конца».

Добавлю от себя: гиганты уходят, пигмеи остаются. Вот в чем ужас. И в 100-летие Сартра в одной из наших газет появилось смешливая заметка о «маленьком смешном человечке в толстых очках» с такой гламурненькой концовкой: «Смешной, маленький… Он похож на юмориста Евгения Петросяна. Такой зайчик».

Ох, уж эти литературные моськи — так и хочется кого-то из великих облаять и, может быть, даже ущипнуть за ногу. Зайчик!? Сартр — это настоящий динозавр мировой литературы.

«Все, буквально все, написанное Сартром, надо перечитывать», — требует видный деятель французской культуры Бернар-Анри Леви.

Что ж, будем перечитывать…

Путешествие!.. Господи, сколько лет сидели за железным занавесом и вдруг дозволили увидеть мир. Незнакомый. Чужой. Притягательный.

«Жизнь во время путешествия — это мечта в чистом виде», — утверждала Агата Кристи. А Гилберт Честерсон с луковой усмешкой говорил: «Путешествие развивает ум, если, конечно, он у вас есть».

Лично я обожаю путешествовать. Но скажу откровенно: только не на Восток. Довелось мне побывать во Владивостоке, в Бухаре и в Каире, — не понравилось. Восток — не по мне. Мое — это Запад. Запад меня пленяет и очаровывает. Может быть, в какой-то реинкорации я жил в Европе?.. По крайней мере, когда я впервые оказался на Западе (в составе престижной группы советских журналистов в июле 1973 года в Льеже, а далее поездка по Бельгии, Люксембургу и Голландии), то первое, что я почувствовал, что я — дома. И мне было там хорошо и комфортно, невзирая на все «гримасы капитализма».

писал Константин Случевский. Но при этом, конечно, не забывал я и про горько-сладкий «дым отечества». И какого русского не гнетет «тоска по родине»?! Как там у Марины Цветаевой?

Предлагаю читателям беглые заметки про Италию. Мне посчастливилось, — что там лукавить! — в третий раз посетить эту удивительную страну. Божественную Италию. Великолепную Италию. Конечно, там есть своя драматическая, история, даже свой итальянский фашизм, существуют многочисленные проблемы (а где их нет!), но я пишу не социологическое исследование, не социально-экономический трактат, а всего лишь небольшое лирическое повествование, и даже не повествование, а крохотный сюжетик. Некий размышлизм по поводу Италии. И тут надо сделать признание: Италия создана специально для наслаждения. Здесь даже у самых холодных людей пробуждается чувственность. Отчаявшиеся люди возрождаются, к жизни. Больные выздоравливают, а влюбленные и вовсе теряют голову. Страна-праздник. Сиеста длиною в жизнь.

В кровавые 30-е годы Мандельштам восклицал:

В Италии ночью, конечно, темно, а так — солнце, солнце!.. Когда в Москву нагрянула хмурая осень со слякотью и жаркими предвыборными бурями, особенно хочется вспоминать Италию. Ее вечно голубое небо и состояние вечной Примаверы — не сменяющейся Весны.