Элеонора Прохницкая - Жизнь как КИНО, или Мой муж Авдотья Никитична

Помню, как-то соседка из нашего дома спросила маму: «А Элла вам родная дочь?» — «Родная. А почему вы меня об этом спрашиваете?» — «Да потому что вы издеваетесь над ней! Возвращалась я как-то в 11 часов вечера, вижу, стоит на трамвайной остановке ваша Элла и под светом фонарного столба учебник по истории читает!»

Да, приходилось учить уроки где угодно: на трамвайной остановке, в метро, в перерыве между репетициями. Кошмар, который я испытала на уроке литературы от невыученного стихотворения М. Ю. Лермонтова «Кавказ», я запомнила на всю жизнь.

Весь урок я сидела, опустив голову вниз. Я словно вросла в парту: «Пронесет или не пронесет?» До звонка оставалось несколько минут.

Учительница медленно водила ручкой по списку в журнале и вдруг сказала: «Прохницкая!»

У меня внутри что-то оборвалось. Нерешительно я вышла к доске. Перед сном я прочитала это стихотворение, но учить его уже не было сил. Я запомнила только первую строчку.

Не спеша, в ожидании вожделенного звонка, я начала:

— Михаил Юрьевич Лермонтов. Стихотворение «Кавказ».

Дальше я не знала ни одного слова, поэтому остановилась.

— Ну! — сказала учительница.

— Сейчас…

— Ну стоишь, стоишь, а дальше-то что? — Строго, поверх очков, учительница посмотрела на меня.

В классе раздался сдавленный смех.

— «Кавказ подо мною, один в вышине стою…»

В это время раздался звонок.

— Стыдно тебе, отличнице, должно быть! К следующему уроку выучи. Обязательно спрошу тебя.

После этого постыдного случая ребята долго меня дразнили «Кавказ».

Физическая нагрузка у нас была огромная. Постоянными спутниками наших профессиональных занятий и репетиций были падения, травмы, растяжения связок и стертые в кровь пальцы на ногах от твердых балетных туфель-пуантов, которые мы получали бесплатно. Как мы все это выдерживали, если учесть, что питались мы плохо, я до сих пор не понимаю.

На завтрак мама делала мне драники, картофельные оладьи на постном масле и стакан сладкого чая. С собой давала антоновку и трешку на обед. В нашей столовой за это можно было получить порцию гуляша и гречку с подливой. Я брала только гречку с подливой и чай. Остальные деньги я откладывала маме на подарок к 8 Марта.

Во дворе училища. Светлана Дружинина, Марина Лукина, Элла Прохницкая. 1954 год

В то время в ЦУМе, на втором этаже, появился ларек с чешской бижутерией. Такого мы в глаза не видели. Мы мечтали накопить денег и подарить маме что-нибудь из этого сверкающего «чуда».

Однажды я и Светлана Дружинина, ставшая впоследствии знаменитым кинорежиссером, не были заняты в репетиции, а до спектакля оставалось больше трех часов.

— Поедем ко мне, — предложила Светлана. — Уроки сделаем, а мама нас покормит.

— Да ты же живешь на краю света, в Марьиной Роще!

— Ну, не дальше, чем твоя Усачевка!

Ужин, которым накормила нас Светланина мама, я до сих пор не могу забыть: вареная гречневая каша, обжаренная на постном масле и посыпанная сахарным песком…

Девчонки, которые учились в училище Большого театра, резко выделялись из толпы прохожих: худенькие, с прямой спиной, с поднятым подбородком, они ходили по «первой» позиции и у всех в руках был небольшой фибровый чемоданчик, в котором находились учебники и балетные принадлежности.

В тот день, когда у меня не было репетиций и спектакля, за мной заходила мама, и мы шли с ней в Столешников переулок, в знаменитый кондитерский магазин, где выпекали пирожные и торты. Запах стоял во всем Столешниковом переулке!

Чтобы не видеть пирожных и не упасть в обморок от исходящего от них дурманящего запаха, я не входила в магазин.

Мама съедала свою любимую сахарную трубочку, а я ждала ее на улице. Мамины уговоры, что от одного пирожного, при такой физической нагрузке, я не поправлюсь — на меня не действовали. До окончания Хореографического училища я не съела ни одного пирожного!

Я ни разу не вышла во двор поиграть с соседскими ребятами! Некогда было. В свой единственный выходной день — понедельник — я стирала балетное трико, хитон, штопала носы пуантов, которые за неделю стирались до дыр. Делала уроки. Разучивала новые пьесы по фортепиано.

В младших классах девочкам преподавала классику Л. И. Рафаилова, а в старших классах нас «взяла в оборот» знаменитая Мария Алексеевна Кожухова, воспитавшая Раису Стручкову, Ольгу Лепешинскую, Екатерину Максимову, Майю Плисецкую и др. Маленькая, худенькая, она много курила и сильно кашляла.