Георгий Яковлев - Никита Изотов

— Ну, Надюша, угодила. Поеду…

Перевели Изотова в Енакиево не случайно: хромало шахтоуправление № 2, что называется, на обе ноги. Сколько начальников и главных инженеров сменили — не счесть. А толку? С начала года «минусуют» все участки, долг уже за десять тысяч тонн перевалил. Изучив обстановку, Изотов поставил четкую задачу: к 30-й годовщине Октября рассчитаться с долгом и дать сверхплановую добычу. Раскрепил итээровцев по участкам, себе взял самый отстающий — подготовительные работы. Проходчики держали продвижение лав. Директорская смена — без начала и конца. Смена в кабинете, другая в шахте, потом совещание в тресте. Похудел, слегка запали щеки, но остался такой же общительный, веселый, открытый для всех. Одним словом, Изотов! И людей тормошил, не давал расслабляться. Предложил соревноваться забойщикам и проходчикам, заключить договора, сам вызвался быть арбитром. А итоги подводить каждую пятидневку.

В личном деле сохранилась характеристика, выданная Енакиевским горкомом партии Изотову 28 ноября 1947 года: «т. Изотов Н.А. добросовестно относится к обязанностям, работает над повышением идейно-политического уровня, активно участвует в общественно-политической работе и пользуется авторитетом среди ИТР и рабочих. Секретарь ГК ВКЛ(б)У Иванов».

Неизвестно, для чего понадобилась характеристика управлению кадров Минуглепрома СССР. Зато точно установлено, что шахтоуправление № 2 рапортовало 1 ноября о выполнении плана угледобычи за 10 месяцев на 106,9 процента и подготовительных работ — на 106 процентов. Дела пошли в гору, поднялось и настроение, даже недуги вроде бы отступили.

И вдруг неожиданная, а оттого еще более горестная весть — умер Вахрушев, угольный нарком, тот самый Василий Васильевич Вахрушев, с которым Изотов впервые близко познакомился в 1939 году, когда возглавлял комбинат Сталинуголь. В 1943 году Вахрушеву было присвоено звание Героя Социалистического Труда. И вот незадолго до 45-летия жизнь руководителя угольной промышленности, который для Изотова всегда оставался символом советского хозяйственника, оборвалась.

— Как могут такие люди уходить? — недоумевал он, откинувшись на спинку стула.

Надежда Николаевна молчала. Да и что могла сказать, зная, что такое настоящая мужская работа — шахтеров, металлургов. Поднялся Никита Алексеевич, ушел во дворик, даже не заметив тарелку любимого борща. Потом долго сидел на крыльце, держась правой рукой за карман гимнастерки.

В последний день января 1948 года Изотову позвонили из треста: «Никита Алексеевич, вам присвоено звание горного директора административной службы второго ранга. Поздравляем». Поздравить было с чем: звание высокое, если по армейскому считать — соответствовало генерал-лейтенанту. Положил телефонную трубку, улыбнулся широко, махнул небрежно рукой.

Спокойно относился он к званиям и чинам, не раз говаривал: «Не за орденами под землю спускаемся». Кому-кому, а шахтерам на невнимание было грех жаловаться. Не было года, чтобы на любой шахте передовиков, руководителей не награждали. Узнала Надежда Николаевна, попросила:

— Никиша, что хочу… Сфотографируйся в новой форме. На память дочкам хотя бы…

Долго отнекивался, ссылался на занятость, а тут приехали старые товарищи из Горловки, проведать.

— Тебя, Алексеич, на партийном собрании только что вспоминали, — рассказали ему горловчане.

С пласта «Соленый» новички сбегать начали, тут, говорят, только пот соленый на спине, а угля не добудешь. Вот коммунист Михаил Сечкин обратился к кадровым забойщикам: «Забыли, как Изотов молодых учил? То-то, что помните. Давайте возьмем учеников, поможем. Наблюдал я, крепить они при таких боковых породах не успевают». Участок № 27 не только вылез из долгов, но еще и стал инициатором применения металлического крепления. Не было счастья, так несчастье помогло. Неустойчивые породы вынудили искать новое, так и додумались — крепить уступы металлом, не деревом.

— Головастые, черти, — радовался Изотов.

Гости попросили для красного уголка «Кочегарки» фотографию. Тогда уж Никита Алексеевич облачился в тужурку с петлицами, фуражку форменную надел, руку за борт заложил. Получился он на фото парадный, непохожий на себя.

— Важный очень, — прокомментировал свое изображение Изотов.

— Мне нравится, — отозвалась жена. — Солидный такой, а не важный. Горный директор таким и должен быть.

Никита Алексеевич хмыкнул, убрал фотографию. А горловчане увеличили негатив, вывесили портрет в здании комбината, а когда построили Дворец культуры и открыли в нем музей истории «Кочегарки», то поместили его здесь.