Георгий Яковлев - Никита Изотов

— Ве-ерна! — закричали горняки. — Прижать их к ногтю.

— Вношу предложение, — продолжал с напором Стрижаченко. — Создать бригады из кадровиков и ударников для массовой работы. Я не ошибся. В забоях у нас индивидуальный труд. Пока, — поправился он. — А бригады нужны для работы в массах. С молодежью особенно. Надо им разъяснить, что и они хозяева шахты. Теперь — о руководстве. Заслушать на нарядах отчеты начальников и механиков участков о личном вкладе.

За это предложение проголосовали единогласно.

Развернувшееся в стране социалистическое соревнование рождало новые формы контроля снизу: взаимопроверку условий труда, выполнение обязательств. С такой целью и прибыла в Горловку делегация бакинских нефтяников. Они завершили свое пятилетнее задание за два с половиной года и имели моральное право потребовать у горняков отстающих предприятий подтянуться. Гости спускались в шахту № 1, присутствовали на нарядах, а в заключение на общем собрании резко высказались о слабом техническом руководстве, низкой дисциплине, неорганизованности, не щадили рвачей и лодырей.

«Стыдно нам было перед бакинскими товарищами. Горько было читать упреки в обращениях к нам ленинградских и тульских пролетариев. Вся Советская страна требовала, чтобы мы работали лучше», — напишет Изотов в своих воспоминаниях.

Только уехали бакинцы, пообещав вернуться для проверки обстановки через полгода, как на второй наряд в административное здание зашли горняки шахты № 5 имени Ленина. Представители этого передового угольного предприятия, которое отмечали на всех городских конференциях и собраниях, и раньше приезжали сюда: призывали, стыдили. На этот раз они молча прошли к ламповой и прикрепили древко рогожного знамени к стене, так что каждый мог прочитать на нем слова: «Позор! Позор! Шахтеры шахты № 1, награждаем вас рогожным знаменем за черепашьи темпы в работе. Требуем немедленного выполнения плана и ликвидации прорыва. Ударники шахты № 5».

— Зачем вы так? — сунулся было Денисенко. — Позорите зачем?

— Тебя лично, Гаврила Семенович, мы уважаем, — ответили ему. — Вот собери передовиков, пусть они лодырям мозги прочистят.

Стоявший рядом с Денисенко Изотов прогудел:

— Дожили, чтоб нам мышь за пазуху. — И уже мягче — делегации: — Не только мозги прочистить надо, дорогие товарищи, а учить отстающих. У нас же много хлопцев из сел приходят, они обушок-то правильно держать не могут. А мы смеемся над ними — неумехами. Так нельзя. Я тоже пришел на шахту — подкову мог согнуть, а кутка зарубить не умел. С кровавыми мозолями на ладошках ходил, — он вытянул вперед руки, — а гляньте теперь. По две нормы и более даю, а кожа гладкая. Вон Гаврила Семенович мне помог. Да и другие. А ведь иные старые забойщики и посмеивались надо мной. Когда совета просил, отвечали по старинке: «Потом надо сто раз облиться, слезами от неудач умыться, тогда сам все поймешь». Денисенко да Зубков все секреты мне открыли, ничего не утаили. И не пришлось мне слезами обливаться, с их легкой руки забойщиком стал, с любым теперь готов посоревноваться.

— Ну а сам? Сам научил кого-нибудь из молодежи? — спросил подошедший на разговор парторг шахты. — Ага, молчишь. Делиться опытом надо.

— Да что, я согласен, — растерянно выдавил Изотов. — Пускай кто хочет в уступ ко мне приходит, ничего не утаю. Все покажу. Даю слово, покажу, Игнатыч. — Он пришел в себя, заулыбался: — А ты наскочил… Прямо кочет…

Шли дни. Никифор довел выработку до трех, а затем и четырех норм в смену. Городская газета «Кочегарка» призывала равняться на Изотова. Ну и что доказал? Да, он может дать четыре нормы. Его даже в шутку «врубмашиной» прозвали. А дальше что? Рогожное знамя продолжало висеть у ламповой, и шахтеры, заходя сюда перед тем, как пойти к клети, отпускали всякие соленые шуточки.

— Эх, вы, шутники, веселитесь, вроде у самовара собрались. Тут злость у всех нас должна появиться. Да что мы, хуже других?

Высказавшись, взял заправленную лампу, пошел к стволу. Обида билась в нем уже который день. И дома жене объяснял, как позор из-за негожих руководителей и лодырей ложится на всех и на него, Изотова, тоже.

К тому времени у шахты появился Дом культуры. В нем стали собрания проводить, оркестр духовой создали, кружки разные. Собирались здесь и общественники, бывалые шахтеры, уже вышедшие на пенсию. Парторг Стрижаченко сам составлял из них бригады для работы с молодежью. В одну из них записал и Изотова. Ходил Никифор с дедами по общежитиям, толковал с молодыми шахтерами, ободрял. Втянулся постепенно в общественную жизнь.