Последним садился СБ командира эскадрильи Александра Сенаторова. На самолет быстро наплывала посадочная полоса, с которой отруливал только что севший бомбардировщик. И тут раздался возглас стрелка-радиста чеха Александра Мирека:
— «Фиаты»!
В следующее мгновение по бомбардировщику ударил свинцовый град. В атаку на него шли три вражеских истребителя.
Несмотря на малую высоту и потерю скорости на планировании, Сенаторов, дав двигателям полный газ, развернул машину навстречу фашистам. Теперь все зависело от четких, согласованных действий экипажа.
Не ожидавшие такого маневра истребители метнулись от «катюши». Стрелок-радист полоснул очередью по кабине ближайшего «фиата». Пятнистый от камуфляжа истребитель с нарисованной на борту оскалившей пасть пантерой пошел к земле. Но два других продолжали атаковать бомбардировщик. И тогда Сенаторов повел машину в лобовую атаку. Штурман Душкин вел огонь из носового пулемета, стрелок-радист Мирек — из задней кабины.
Неожиданно для экипажа бомбардировщика и летчиков эскадрильи, с земли тревожно наблюдавших за неравным поединком своего командира, «фиаты», пустив в сторону СБ Сенаторова по последней длинной очереди, повернули и ушли на запад.
Пройдя над догоравшим на краю аэродрома «фиатом», Сенаторов подвел СБ к посадочной полосе.
Когда они подруливали к стоянке, наблюдательный Душкин, увидев прижавшийся к аэродромным постройкам Р-зет [10] Р-зет — двухместный самолет конструкции Н. Поликарпова. В республиканской Испании применялся как легкий бомбардировщик, разведчик и штурмовик.
, проговорил:
— Кажется, у нас гость.
Выйдя из кабины на крыло «катюши», Сенаторов среди столпившихся летчиков увидел офицера штаба авиации Кутюрье.
— Ну и задали вы взбучку «фиатам», — довольно рассмеялся, здороваясь с экипажем, Кутюрье. И, помолчав, добавил: — А у меня срочный приказ. Вам предстоит вылет на Мальорку.
Сенаторов, которого еще не покинуло напряжение Только что проведенного боя и двух тяжелых вылетов к Бильбао, никак не прореагировал на сообщение.
— Дай отдышаться! — пожимая руку Кутюрье, устало проговорил он.
Они присели на накаленную полуденным солнцем землю невдалеке от самолетов, у которых уже хлопотали Механики и оружейники. Стояла тридцатиградусная жира, и слабый сухой ветерок не мог освежить разгоряченные боем лица. К командиру эскадрильи, штурману и стрелку-радисту протянулись руки с раскрытыми пачками папирос и бутылками охлажденного на льду сидра. Сенаторов закурил и повернулся к Кутюрье:
— Так что же нас ожидает?
— Удар по аэродрому Инка. Всей эскадрильей. Вылет через час.
— Знакомый маршрут, — проговорил штурман Душкин.
Аэродромы Инка и Пальма были хорошо известны экипажам «катюш». С 18 июля 1936 года — начала фашистского мятежа в Испании — остров Мальорка, где находились эти аэродромы, был фактически оккупирован итальянцами и немцами и стал основной базой для кораблей их военно-морского флота и авиации, действовавших в Средиземном море у восточного побережья республиканской Испании…
Чей-то громкий предостерегающий возглас заставил авиаторов оторваться от карт. Повиснув на одном из держателей, под крылом СБ качалась бомба. Все оцепенели. В следующую секунду бомба глухо шлепнулась о каменистую землю. Не успел никто и пошевельнуться, как к упавшей бомбе бросился оружейник Марселино и накрыл ее своим телом.
Когда прошло первое замешательство, к испанцу подбежали Сенаторов и Кутюрье. С большим трудом они оторвали Марселино от бомбы. Его бледное лицо было покрыто мелкими бисеринками пота.
Командир эскадрильи отвел оружейника в сторону:
— Успокойся, Марселино. Зачем ты лег на бомбу?
Испанец, сжав руками виски, молчал. В его широко раскрытых глазах отражалось все, что он пережил за эти мгновения.
— Мой командир! Когда она, проклятая, сорвалась с держателя, у меня свет в глазах померк. А лег я на нее, чтобы не погибли вы и ваши товарищи.
— Спасибо, друг. Но ты еще не успел ввернуть в бомбу взрыватель, — улыбнулся комэск.
— Только когда меня оттащили от нее, я вспомнил об этом.
Летчики окружили Марселино, все улыбались ему, дружески хлопали его по плечу. Эти люди знали цену настоящему мужеству.
И вот, шипя и брызгая огнем, в небо рванулась белая ракета.
— По машинам! Душкин надел парашют.
— Марселино! — позвал он.
— Да, мой штурман.
— А теперь она, проклятая, взорвется? — хитро улыбаясь, спросил штурман.
Читать дальше