Константин Бадигин - С паровозами через Тихий океан (записки капитана)

В четыре часа 19 декабря определились по мысам Камчатский и Африка и легли курсом на чистый восток.

Пока мы шли рекомендованным курсом в десятимильном коридоре, нас, по идее, должны были миновать всякие случайности войны. Ночью на пароходе зажигалась елочка (три вертикальных огня - зеленый, красный, зеленый), а днем нас могли отличать по советским флагам, нарисованным по бортам и на брезентах трюмов, и по гигантским буквам “СССР”. И сверху и с моря видно, что идет пароход, принадлежащий Советскому Союзу.

22 декабря пересекли 180-й меридиан и, таким образом, стали считать 22-е число “повторяющимся дважды”. В полдень мы находились в Западном полушарии. Определившись по солнцу, легли на курс “чистый юг”, прямо на остров Адак. Наступило тревожное время. Теперь японские подводные лодки или надводные корабли могли в любой миг остановить наш пароход. Вызвали радиостанцию на Адаке. Так было предписано инструкцией. Никто нам не ответил. Радист спросил у меня разрешения повторить вызов и снова вышел в эфир. И опять никто не ответил. Вызывая американскую радиостанцию, мы обращали на себя внимание японцев. Решил больше не рисковать.

В четверг 23 декабря ночью по курсу примерно за шестьдесят миль показалось огромное зарево над островом Адак. С рассветом подошли к северной оконечности острова.

Адак относится к группе Андреяновских островов. К западу расположены Крысьи острова, среди них знаменитый Кыска. 7 июня 1942 года остров Кыска захватили японцы. Такое соседство нас не радует.

Берег приближается. Его низкая полоса выступает небольшим мысом к северу. Видны два дома, сигнальная мачта. На самом конце мыса - знак в виде прямоугольной черной башни. На теплоходе подняли позывные сигналы- никакого движения. Желая обратить на себя внимание, подошли к берегу совсем близко и непрерывно гудели сиреной.

Самое странное заключалось в том, что самолеты, летавшие над нами, не обращали никакого внимания на теплоход.

Целый день свирепствовала пурга. Мы ходили взад и вперед на видимости сигнального поста. Целый день гудели, звали Адак по радио, давали световые сигналы - все напрасно. В любую минуту могли появиться подводные лодки японцев и потопить нас, не обращая внимания на флаги, буквально на глазах у американцев.

- Что будем делать, Константин Сергеевич? - спросил старпом Петр Николаевич Василевский, заступивший на вечернюю вахту. - Ветер штормовой, несет на остров.

- Работайте малым ходом на ветер.

Волнение моря усиливалось. Наш теплоход снова стало валить с борта на борт.

- Константин Сергеевич, поступление воды в балласты снова усилилось, - доложил старший механик.

Что делать? Вместо ожидаемого отдыха в закрытом порту - болтанка и возня с откачкой балластов. Войти в закрытую военно-морскую базу без лоцмана и карты невозможно. Ожидание лоцмана, по-видимому, бесполезно и опасно.

Немного успокаивало снова разгулявшееся волнение на море. В такую погоду вряд ли подводная лодка отважится атаковать наш теплоход. Подумав, решил дождаться завтрашнего утра, а пока отойти немного от берега.

За ужином обычного оживления не было. Командиры молча ели свой суп и надоевшие котлеты, пили мутный чай.

Наступил сочельник, канун рождественских праздников, 24 декабря. Мы снова подошли к острову Адак, всячески стараясь обратить на себя внимание. Шел частый снег, временами прояснялось. Над нами летали самолеты, а мы по-прежнему оставались незамеченными. Опять в машине появилась вода, и машинную команду подняли по тревоге…

В полдень терпение истощилось. Считая дальнейшее ожидание бесполезным, я решил идти к острову Акутан, открытой военной базе американцев, куда заходили все идущие в США советские суда. По пути в Акутан из трюма в машину все время поступала вода, ее откачивали насосами. Входили в бухту при сильном снегопаде, при видимости от трех до четырех кабельтовых.

В пять часов вечера в воскресенье 26 декабря отдали якорь в бухте. Течь в машину из трюма номер три усилилась, откачивающие устройства работали непрерывно. Сообщили на пост о своем прибытии, просили немедленно выслать конвойного офицера. Однако никто не явился, и мы простояли в ожидании всю ночь. Утром ветер усилился, и пришлось отдавать второй якорь. Для безопасности машина работала малым ходом вперед. Течь в машине не утихала, хотя волнения в бухте не было.

Полдень 28 декабря - никаких изменений. Возмущение экипажа велико, дорог каждый час, а мы теряем время сутками. Решил спустить моторную шлюпку и отправиться на берег. На берегу в удобном и теплом домике жили офицеры, переводчики и немногочисленный обслуживающий персонал.