Валентин Масальский - Скобелев - исторический портрет

Еще более страстный характер имели продолжавшиеся после смерти Скобелева споры о его месте в военной истории, об оценке его заслуг перед Россией. Эти споры еще больше усилило решение академии Генерального штаба, поставившей Скобелева рядом с Суворовым. Как и при жизни, не только поклонники, но и объективно мыслящие военные специалисты, историки, журналисты и мемуаристы в своем абсолютном большинстве воздавали Скобелеву должное и соглашались, что сделанное им за его недолгую жизнь навсегда вошло в историю. Как всегда после смерти крупного человека, найдутся злопыхатели и по адресу Скобелева, писал, например Н.К.Шильдер. Но «много ли выиграла история от кропотливых разоблачений г. Юнга относительно юношеских годов и первых шагов службы корсиканского героя?» Плодотворнее изучать сделанное, которое, несмотря на краткость жизни Скобелева, велико. Надо собирать наследие, указывала «Русская Старина».

Шильдер оказался прав: злопыхатели нашлись. Типична в этом отношении книга публициста «Голоса» Г.К.Градовского, того самого Грегуара Градовского, о котором Вогюэ писал как об участнике обеда либеральной элиты с присутствием, в числе других, и Скобелева, а во время турецкой войны — корреспондента на Балканах. В этом памфлете была предпринята попытка полной дискредитации Скобелева. Метод Градовского, мягко говоря, нельзя назвать объективным. Он собрал все, за что получал нарекания Скобелев (взятие Хивы, эпизод под Шейновом), и объявил, что белый генерал был лишен полководческого таланта. Победы Скобелева он объяснял везением, высмеивал решение академии. В полемическом запале он дошел до грубых выпадов сугубо личного характера. Нападки Градовского, обусловленные его личной неприязнью к Скобелеву, оказали ему плохую услугу. Печать всех направлений единодушно оценила его книгу как тенденциозную, несправедливую, в некоторых моментах даже нечестную.

Но в России помнили и любили Скобелева. В начале русско-японской войны, в ноябре 1904 г., при академии Генштаба был образован Комитет имени М.Д.Скобелева. В его состав вошли многие видные военные деятели, в том числе сподвижники Скобелева и близкие к нему люди: А.Н.Ку-ропаткин, А.Н.Маслов, уже генерал-майор, полковник А.В.Верещагин, генерал-майор К.Э.Белосельский-Белозерский и его жена, сестра Скобелева Надежда Дмитриевна (председатель). Задачей Комитета было собирание материалов Скобелева и о Скобелеве, пропаганда его наследия и меры по увековечению его памяти. Устав Комитета разослали по частям, со всех концов России немедленно пошли пожертвования. В Тифлисе, где не раз бывал и служил Скобелев, редакция газеты «Кавказская армия» решила издавать «Скобелевские сборники». В первом сборнике, вышедшем в 1908 г., говорилось: «Пережитая война наводит на мысль, что будь жив Скобелев, и последствия войны не были бы так ужасны». Дальновидность Скобелева снова вспомнили в 1914 г.: «Как только началась кровавая борьба, имя Скобелева ожило… он был апостолом и пророком этой борьбы», — писал автор одной из брошюр начала войны. — Его труды о политике и войне «имеют уже 35-летнюю давность, но все это так свежо и верно оправдывается событиями, словно писано и сказано вчера».

В этих неудачных войнах имя Скобелева продолжало вдохновлять армию. В 1916 г., в разгар войны, Главное управление военно-учебных заведений выпустило брошюру И.В.Казначеева «Генерал-адъютант Михаил Дмитриевич Скобелев. Биографический очерк». Вот как: армию учили Скобелевым. Не только руководящие деятели, но и военные люди старого поколения, даже невысокого ранга, знавшие Скобелева, понимали, что война могла бы сложиться иначе, если бы были учтены его предостережения и советы, и тем более если бы он был главнокомандующим. Таково, например, мнение его ординарца Е.В.Гущика, высказанное им А.И.Куприну: «Вот мы теперь п…….. и к такой-то матери эту проклятую войну. А он за двадцать пять лет до нас ее предвидел. Говорил, что самый наш главный, природный и единственный враг — немец и что нет удобнее минуты, чтобы свернуть ему голову, а то потом поздно будет. Он не таил своих мнений, высказывал их громко. Говорят, что и раньше он говорил об этом же всенародно, перед французами. Правда ли это? Ну вот, видите, значит, правда… И с тогдашними своими солдатами он все мог бы сделать».

Не забывали о Скобелеве и враги. Во время отступления 1915 г. 10-я армия под угрозой двустороннего охвата в относительном порядке отошла из Восточной Пруссии, вторично занятой русскими войсками. Немцам удалось отрезать в Августовских лесах лишь 20-й корпус. Солдаты пошли в последнюю отчаянную атаку с одними штыками, расстреляв все патроны. Корпус погиб. Германский генерал, руководивший боем, сказал кучке захваченных пленных: «…преклоняюсь, господа русские, перед вашим мужеством». И отдал честь. Известный тогда немецкий военный корреспондент Р.Брандт писал 2 марта 1915 г. в «Шлезише фольксцейтунг»: «Честь XX корпуса была спасена…» Солдаты совершили «геройство, которое показало русского воина в полном его свете, которого мы знаем со времен Скобелева, времен штурма Плевны!»